Евгения Михайлова - По осколкам разбитого зеркала

Первый сюрприз. Владелец удостоверения Арсений Захарович Иванов, инженер завода «Монолит-Сити», скончался пять лет назад. Сергей Кольцов пробил по своим каналам место захоронения, и они понеслись туда. За бутылку им дали договор с родственником, который занимался похоронами. Им оказался племянник Виталий Петрович Гордин. Адрес, телефон, место работы. Почти продавец газет – мастер в типографии. Фото – на дядю похож, такой же серый и невзрачный. Жена – домохозяйка, сын – студент. Указанный в договоре с хозяйкой номер мобильного телефона оказался уже несуществующим. Они еще тактично – незаконным способом – проникли в съемную квартиру. Пришли к выводу: это не групповая хата для свиданий. Там бывает один постоянный человек, который приводит разных женщин. Не слишком часто. Это впечатление подтвердила и консьержка. Главное – его трупа в квартире не было.

Олег надолго умолк, устало раскинувшись в кресле. Потом со вкусом зевнул:

– Умираю, спать хочу. Пожалуй, вздремну, не возражаешь?

– Ты издеваешься? Что дальше? Что с ним? Он жив?

– Понятия пока не имею. Сережа ищет по нужной дате в информации того района. Обращался ли такой человек за медицинской помощью, был ли там факт убийства по такому адресу, может, умирающий сумел выползти и был найден рядом или что-то еще. И есть ли в базе заявление о пропаже Виталия Гордина. Он мне может позвонить только утром. Так что ты пока иди. Надо поспать.

– Ни за что. Можешь силой меня попытаться выкинуть. Я у порога лягу. Должна узнать сразу.

– Как ты любишь все усугублять. Располагайся на диване, я пошел на кровать.

И тут раздался звонок. Олег сначала нажал громкую связь, потом ответил.

– Привет, Олег. Это я. Есть! Ты не поверишь, но козел обращался за медицинской помощью в травмопункт, взял справку, попросил сделать снимок повреждения и пошел с этим в полицию. У дежурного этого отделения я и нахожусь. Разглядываю брюхо с царапиной.

– Что-то серьезное?

– Ужасно серьезное. Поцарапано жировое отложение на пузе. Даже не зашивали, просто замазали. Но в заявлении он красочно описал чернокожую проститутку Марию, которая проживает в Москве по такому адресу… Дальше версия такова. Он был в этом районе по делам, к нему пристала незнакомая негритянка. Стала умело соблазнять. Он дал себя затащить в подъезд жилого дома. «Признался», что хотел поцеловать ее, а она потребовала пятьсот долларов, когда он отказался – достала нож и пыталась убить его. Он чудом извернулся. Требует уголовного дела и компенсации физических и моральных страданий. Короче, они ишут вашу Багиру.

– Как поступаем?

– Спокойно. Утром встречаемся здесь, до этого я пообщаюсь со следователем, он пригласит потерпевшего, скажет, есть информация. Мы встретимся с ним ненавязчиво, без предупреждения. Изложим свою информацию и настоящую версию. Требуем от падлы те пятьсот баксов, которые он в результате зажал?

– Пусть подавится, – спокойно сказал Олег. – Но побеседуем так, что потребность в контакте с экзотическими женщинами у него угаснет навсегда. Подумаю, не посоветовать ли владельцу типографии выкинуть его без выходного пособия. Спасибо, друг.

На следующий день Светлана по факту дистанционно участвовала в происходящем. Олег не выключал телефон с громкой связью во время разговора с Гординым. Тип оказался на редкость изворотливым и наглым. Он даже саркастически хохотал, привлекая в свидетели следователя:

– Вы посмотрите! Это, конечно, ее сутенеры. Они решили все запутать и приплести ее клиента по имени Артур! Так она еще и Артура пырнула? Какая квартира? Какая хозяйка?

На копии документа с кладбища он немного сдулся. На сведениях о своем месте работы, реальном адресе и составе семьи загрустил. Но попытался спасти положение:

– Ну ладно. Черт с вами. Но нападение было?! Но ранила меня черномазая дрянь?

– Ты сейчас поймешь, что такое рана по сравнению с царапиной на твоем жирном брюхе, – подошел к нему Олег. – Расист недоделанный. Белая, тварь, кость.

– Следователь, спасите от хулигана, – взвизгнул Гордин. – Требую материальной компенсации.

Дальше Светлана слышала невнятный шум, отдельные междометия, шуршание бумаг. И в конце почему-то смех следователя. А после длинной паузы его официальный голос:

– Как вы поняли, Гордин, девушка не скрывалась. Она, наоборот, находится в медицинском учреждении и наблюдается по факту травм. Готова дать показания. К нам пришли не сутенеры, а как раз юристы… Ну, вот, Гордин. Вы передумали и уничтожили свое заявление. Дело закрыто. Насчет компенсации договаривайтесь с этими товарищами без меня, вне помещения. Как частные лица по частному поводу.