Хорхе Молист - Возвращение катаров

— То, что вы предлагаете, незаконно. Если я раскрою вам имена, зная ваши намерения, то превращусь в сообщника и могу попасть за это за решетку. Я не собираюсь этого делать.

— Черт вас побери, Хайме! — Дэвис ударил по столу. — Не будьте идиотом! Вы и ваша подруга рискуете даже больше, чем я. «Хранители» верят и в Ветхий Завет, и в месть. С вами у них счет уже не на одно «око». Я просмотрел информацию о древних катарах. Некий Брис Ларго писал о них: «В истории человечества катаризм был той Церковью, которая успела только простить и исчезнуть».

На что вы рассчитываете? Простить их и снова исчезнуть, когда «Хранители» восстановят свои силы и смогут отомстить? Конечно, катары — не секта! Эта шайка придурков!

Хайме пожал плечами.

— Катары никогда не будут помогать вам вершить свое собственное правосудие. Никогда! Это идет вразрез с самыми фундаментальными убеждениями. И я с ними.

— Не будьте дураком! Вы хотите совершить самоубийство? Забудьте об этих людях. На кону ваша собственная жизнь. И, может быть, моя. И я этого так не оставлю. — Старик на мгновение замолчал, затем продолжил еще более энергично. — Я уже не прошу вас, я требую! Мне нужны имена!

Дэвис говорил теперь почти с устрашающей силой, которая и сделала его легендарным в Голливуде. Но Хайме не поддался на этот грозный тон, напротив, в его душе нарастало возмущение, и он вдруг почувствовал ненависть к этому маленькому сморщенному старикашке. Эта ненависть явилась к Хайме из прошлого.

— Что вы намерены сделать, Дэвис? Создать новую Инквизицию? Вам нравится посылать людей на костер, верно? Вам нравится запах паленого мяса и чужого страдания. — Хайме встал со своего стула. Он чувствовал глубокую и давнюю неприязнь к старику, которая шла из глубины его сердца. — Прошло восемь веков, и вот вы хотите повторить историю, правда, избрав других в качестве жертв. Вы снова жаждете уничтожать, правда? Не рассчитывайте на меня!

— Не понимаю, о чем вы говорите. — Дэвис смотрел на него с удивлением.

— У них все хорошо, как ты думаешь? — спросила Карен.

— У них все непросто, но они очарованы друг другом, — ответил Хайме. — Я никогда не видел Рикардо таким влюбленным, он везде ходит за Лаурой, как подросток.

Хайме и Карен сидели на качающейся скамейке в аккуратном саду Беренгеров в Лагуна-Бич. Бугенвилии, розовые кусты, колибри. Они пили «корониту», в саду уже был накрыт стол. Хуан Беренгер только что закончил приготовление паэльи и гордо поставил ее на приставной столик. Старик встал рядом со своим произведением кулинарного искусства и объявил по-испански:

— Паэлья готова, и в течение пяти минут мы должны ее попробовать!

— Сейчас я закончу, дон Хуан, и мы сядем. Обещаю, всего пять минут, — сообщил Рикардо, который с помощью Лауры готовил гамбургеры.

— Что они сказали? — спросила Карен.

— Что садимся за стол через пять минут.

— Когда ты понял про Лауру?

— Когда мы сидели в засаде на лестнице, она сказала, что мы знали друг друга. Мы остались живы благодаря ее меткости и хладнокровию, в бою она вела себя так невозмутимо, как будто поучаствовала в тысячах схваток. Еще раньше я заметил в ней что-то странное и знакомое. Вначале я отбросил ту идею, но к концу перестрелки был уверен: она — Мигель де Луизьен! Королевский знаменосец и, как и Уго де Матаплана, мой лучший друг в те времена.

— Я тебе уже говорила, что, согласно катарскому учению, души, созданные добрым Богом, не имеют пола. — Карен весело улыбалась. — Пол и тело — создания злого Бога и демона-соблазнителя.

— Да уж, вот было бы насмешкой демона, если бы мы родились одного пола, — проговорил Хайме нарочито встревоженным голосом. — Что бы мы делали?

— Ну, ты знаешь, у меня есть альтернатива. — Карен расхохоталась над выражением лица Хайме. — Это шутка, дурачок!

Но Хайме такое замечание не показалось остроумным, и он ничего не ответил. Воспоминание о Кевине встало между ними, страх потерять Карен пронзил его, как молния. Черт! Неужели правда, что она его использовала? Ему хотелось отделаться от этой мысли, имело значение только настоящее, а в данный момент его любимая была с ним.

Карен потешалась над ним, но, увидев признаки грозы в его глазах, попыталась смягчить ситуацию:

— Тебе повезло: твоя возлюбленная в прошлом стала твоей возлюбленной в настоящем.

— Супругой.

— Хорошо, супругой, — согласилась она, целуя его в щеку. — И ты не только встретил своих лучших друзей, но они, в конце концов, еще и поженятся.