Наталья Александрова - Восемь обезьян

Кеша опустился на колени и ползал по полу, перебирая керамические осколки и вполголоса что-то бормоча. По лицу его текла кровь из расцарапанной лысины. Надежда наблюдала за его действиями и прислушивалась к едва слышному бормотанию. Наконец она разобрала, что он повторяет:

— Нет, снова нет! Где же она, черт побери? Осталась одна, самая последняя…

Минни все еще испуганно прижималась к Надежде, Луиза стояла в сторонке, одергивая платье и скалясь на Кешу. Вдруг из-за поворота появился Виталий Никитич.

— Вот вы все где! — проговорил он, оглядывая разношерстную компанию. — Луиза, тебе пора вернуться на музыкальное занятие! Их нельзя пропускать! Минни, иди ко мне! А где та глиняная обезьянка, за которой вы приехали?

— Ох, и не спрашивайте! — вздохнула Надежда. — А это… — Она хотела что-то сказать о Кеше, но того и след простыл. Вот только что ползал по полу, размазывая кровь и осколки сувенирной обезьянки, — и как не было человека.

Луиза выхватила из рук Надежды Минни и стала ее гладить и бормотать что-то ласковое. Надежда даже поняла, хотя и не владела обезьяньим языком: „Мамочка не даст тебя в обиду никакому злому дядьке, мамочка тебя спасет…“

— Надо же, все как у людей! — тихонько удивилась Надежда.

— Что же передать Маше? — Профессор огорченно рассматривал осколки обезьяны. — Ведь я не смог выполнить ее просьбу!

— Да вы не расстраивайтесь! — Надежда махнула рукой. — Раз нет обезьяны, она другую басню будет проходить. „Кот и повар“, например, или „Волк и ягненок“!

Минни на руках у матери полностью успокоилась и тянула к Надежде губы, как для поцелуя. Луиза смотрела на Надежду весьма приветливо.

— Пока, подруга, — проходя мимо, Надежда отважилась прикоснуться к ее плечу, — присмотри тут за профессором.

„За него не беспокойся!“ — мигнула Луиза в ответ.

— Ну вот, кажется, мое дело тоже подходит к концу, — сказала Надежда Алене, — осталась последняя обезьяна. И она у Полины Огурцовой. Так что Кеша непременно появится у нее, а учитывая его состояние, появится он очень скоро.

— Думаете, прямо сегодня? — встревожилась Алена. — Так что же мы тут расселись?

Надежда вызвала Алену в кафе прямо возле Института поведения приматов. Она рассудила, что Луиза вряд ли ходит сюда обедать, профессор небось питается одними бананами, а остальные сотрудники ее в лицо не знают.

— Сегодня он не придет, — сказала Надежда, — сегодня он раны зализывать будет. Его одна сердитая мамаша так расцарапала, едва скальп не сняла.

Посмеиваясь, она рассказала, что случилось недавно в институте.

— Интересная у вас жизнь, Надежда Николаевна! — усмехнулась Алена. — Что же мне с клиенткой делать?

— Ты ее предупредила, чтобы никого в дом не пускала?

— Да говорила и фотку этого Кеши Дрозда показывала. Но сами же знаете, что он мужчина изобретательный и хитрый, может изменить внешность. Если насчет охраны, то это надо начальнику все рассказывать, и как он еще посмотрит…

— Плохо посмотрит, — вздохнула Надежда, — мужчины, знаешь, вообще по-другому на многие вещи смотрят. Как услышит про керамических обезьян — так сразу отмахнется, скажет, что это чушь и бред собачий. То есть мартышкин.

— И снова вы правы, — протянула Алена, — и главное, Огурцова эта ни в какую не соглашается поостеречься. Дескать, дядю Гришу убили три года назад, с тех пор уж сколько времени прошло, а сейчас, когда тетка умерла, кому я-то нужна? А у нее теперь времени свободного много, и деньги есть, так она решила жизнь свою изменить. Приодеться, в отпуск съездить, в квартире порядок навести.

— Это как? — напряглась Надежда, уже зная ответ.

— А так, что хлам, что от родственников остался, выбросить!

— Да там, может, что ценное осталось! С виду — полное старье, а специалист посмотрит и скажет, что цены ему нету!

— Вот представьте себе, она это понимает. И собирается вызвать оценщика, чтобы он все вещи осмотрел и сказал, что сколько стоит. Вот как раз у меня спрашивала, не могу ли я ей кого-то рекомендовать, а то ведь если с улицы, то обманут, обжулят, вокруг пальца обведут и денег не заплатят.

— Тут она здраво рассуждает, — заметила Надежда.

— Слушайте, Надежда Николаевна, а что, если… — Глаза у Алены заблестели.

— Что? Нет-нет! — Надежда испуганно замахала руками. — Я не смогу! Не сумею!

— Да что вы стесняетесь! Придете к Огурцовой завтра, скажете, что оценщик, что я вас прислала. А я ей позвоню. Походите по квартире подольше, наплетете ей про вещи какую-нибудь лабуду, она-то ведь еще меньше вашего в этом деле понимает! А как только этот Кеша в квартиру просочится — сразу мне звоните, я наших оперативников пришлю! Огурцова вас с утра будет ждать, никуда не уйдет, а вы сами говорили, что Кеша тянуть не будет, пораньше явится.