Эрик-Эмманюэль Шмитт - Человек, который видел сквозь лица

И Шмитт на минуту смолк. Потом спросил:

– Ты понял, Огюстен?

– Кажется, да…

Он снова сделал паузу. Потом задал второй вопрос:

– Есть у тебя на примете кто-нибудь, кто сыграл бы роль кристалла?

– Никого!

Ночную тишину всполошило уханье совы.

Беспорядочное, пугливое хлопанье крыльев, скрипучий, пронзительный клекот прерывают мою медитацию, напоминая, что я – животное среди животных, обитающее на заброшенном промышленном объекте.

Луна светит почти агрессивно, словно ее чем-то разгневали.

Я ворочаюсь с боку на бок. Кто же воплотится в кристалл? С той минуты, как я вышел из машины у поворота автострады (разумеется, соврав шоферу, что хочу немного пройтись пешком), меня терзает мысль: где найти человека, в точности отвечающего всем условиям, изложенным Шмиттом?

В метре от меня стоят две чашки, заветные порошки уже пропитываются водой. Некоторые крупинки плавают на поверхности, другие лениво осели на дно; лунный свет мешает мне проверить, изменился ли цвет раствора.

Так кто же?

Я истово надеялся, что интуиция подскажет мне выход. Но озарение не приходит, и теперь я методично перебираю всех подряд – с кем учился, класс за классом; с кем работал, контору за конторой.

И вдруг я вздрагиваю от странного потрескивания. Так трещат сухие ветки под ногами.

Неужели кто-то перебирается через стену? Тогда конец моему уединению.

Сердце испуганно и неровно колотится в груди.

Приподнимаюсь, схожу со своего ложа и крадусь к одному из окон с выбитыми стеклами, выходящих в заводской двор.

Никого и ничего.

А потрескивание не затихает, напротив, звучит все громче, все отчетливей.

Мой взгляд обращается направо: там, за стеной, что-то светится. И вдруг оттуда вырывается облако белого дыма, которое быстро чернеет и превращается в тучу. Вот оно что – горит содержимое контейнера!

В первую минуту меня это успокаивает, я-то боялся вторжения нежданных гостей. Но языки пламени уже рвутся в небо, извиваются, гримасничают, как разъяренные обезьяны; огонь жадно пожирает кучу мусора, и я начинаю паниковать.

Доски, картон и бумага в груде прочих отбросов питают пожарище, и оно грозит распространиться.

Тревога! Вдруг искры залетят во двор и перекинутся на здание?

На всякий случай я собираю свою одежду. А вот что мне делать с двумя чашками?

Снова гляжу в окно. Контейнер выплевывает языки пламени, однако ее железные стенки не дают ему вырваться наружу. Нет, пожару не одолеть стену и не спалить заводской корпус.

И вдруг я слышу сирену. Это пожарные машины.

Я с облегчением отступаю назад, чтобы понаблюдать за их работой, оставаясь незамеченным.

Пронзительное завывание сирены становится все громче, звук нарастает и… начинает стихать.

Что такое?! Почему пожарные проехали мимо?

Я вслушиваюсь в сирену, пытаясь по ее звуку определить направление машины. Мне кажется, она съехала с автострады на национальное шоссе, ведущее к соседней деревне. В изумлении я высовываюсь из окна.

Обшариваю взглядом горизонт в той стороне, где затихает сирена: там стоит багровое зарево, увенчанное дымом.

Значит, в километре отсюда бушует другой пожар, более грозный.

По небу проносится стая уток. Пронзительные крики – это уже подали голос хищные птицы – усиливают тревогу. На земле тоже слышны звуки панического бегства: огонь вспугнул мелких грызунов, зайцев, лис, кошек. Из предместья доносится чей-то охрипший голос, он пронзительно вопит что-то типа «Спасайся кто может!», и окрестные псы тут же отвечают ему разноголосым лаем. Сквозь дымную завесу прорываются отчаянные, безнадежные крики.

Я выбираюсь на крышу корпуса, откуда есть круговой обзор.

Атмосфера изменилась.

Луна бледнеет, звезды начали меркнуть, небосвод становится пепельным. Земля, грубая и непокорная, пока удерживает власть над миром.

А на востоке и на западе, на севере и на юге темноту вспарывают яркие вспышки. Повсюду, куда ни глянь, буйные пожары злобно выплевывают в небо огненные сполохи.

Часы бьют полночь. Небо принимает цвет сумерек.

Я со всех сторон окружен огнем.

– Настоящий апокалипсис!

Из полумрака вестибюля на меня смотрит следователь Пуатрено.

– Сегодня ночью кто-то подпалил десять мусорных контейнеров. Сообщения о заложенных бомбах парализовали работу трех школ. Минеры взорвали два подозрительных свертка, один в торговом центре, второй – на вокзале. Полицейские с ног сбились. Премьер-министр высылает им в помощь военное подкрепление и бригады кинологов. По нашим улицам разъезжают танки.