Кристина Ульсон - Стеклянные дети

– Ваш сын жил в доме или продал его? – спросила она.

Манне в первый раз за весь разговор замешкался, прежде чем ответить. Наконец он сказал:

– Продал. Но… понимаешь, мой сын после пожара очень переменился. Он был очень маленьким, когда умерла его мама, но после той ночи слегка повредился умом. Он всё ещё считает, что дом проклят, что в нём водятся призраки.

Билли подумала, что сын Манне в этом не одинок.

– А он рассказывал о мёртвых детях? – спросила она.

– Ты говоришь о тех, кого называли стеклянными детьми, о тех, что утонули? – спросил Манне. – Да, о них он говорил. Мол, они не хотят, чтобы кто‐то жил в доме, что это они устроили пожар. Но… это же совершенная чепуха. Дом загорелся, потому что я в тот вечер был небрежен с камином. А те мёртвые дети…

Билли ждала затаив дыхание.

– Ну, что тут сказать? Их гибель – ужасное несчастье, но говорить, что они всё ещё в нашем мире, с нами, с теми, кто дышит и живёт, – нет, в это я не верю. Это всё равно что верить, будто они злятся из‐за того, что умерли. Но это такая глупость, что и поверить невозможно.

Какие разумные слова. С чего бы детям после смерти поглупеть? Зачем им заставлять людей болеть, зачем подстраивать несчастные случаи? Только потому, что они хотят забрать дом себе? Но это было бы, как сказал Манне, ужасно глупо.

Судя по голосу, старик начинал уставать. Билли поняла, что у неё осталось не так много времени. Скоро он захочет закончить разговор.

– Если призраки детей ни при чём, то почему со столькими людьми в этом доме случались несчастья? – спросила она.

Вряд ли Манне мог это знать, но Билли было интересно послушать, что он думает. Манне закашлялся в трубку, и на секунду Билли показалось, что он не ответит. Но он наконец сказал:

– Говорят, та женщина, что повесилась, тоже возвращается, что она тоже хочет прогнать людей. Но я и в это не верю. Я верю, что всё это несчастливые совпадения – такое ведь тоже случается. Мой дорогой сын всё ещё боится дома, в котором ты живёшь, но это же глупо. Там нечего бояться. Если только не веришь в привидения, а я не верю.

Билли воодушевилась:

– Значит, ваш сын всё ещё боится дома? Значит, он уехал из Охуса? Или так и живёт здесь?

– О, он никогда оттуда не уедет. Он уже на пенсии, но Охус ни за что не оставит. Меня бы не удивило, если бы он и сегодня приглядывал за твоим домом, – мой сын просто одержим им.

– Как это?

В трубке снова послышался кашель и как будто полилась вода. Видимо, Манне решил что-то выпить, чтобы избавиться от кашля, подумала Билли.

– Я уже говорил, что после смерти матери мой сын стал странноватым. Когда он вернулся в Охус и перестраивал дом, то вбил себе в голову, что дом должен выглядеть как в день покупки. Когда мы только въехали, в доме оказалась масса старой мебели, и я отнес её в чулан. Эта мебель стояла ещё в детском доме, и мы с женой сочли её старой и грязной. Когда мой сын вернулся в Охус и восстановил дом, он вернул всё старьё на место и продал дом с мебелью. Он твердил, что так можно уберечься от стеклянных детей. Якобы они станут благосклоннее, если вернуть дому прежний вид. Можешь представить себе такую глупость? – Манне тихонько засмеялся.

Билли вполне могла себе это представить. Теперь она поняла, откуда в доме вся эта мебель. В голове у неё созрела новая мысль, и, когда она задавала следующий вопрос, голос упал до шёпота:

– Как зовут вашего сына?

Манне ответил так же тихо. Только теперь Билли начала понимать, как связаны между собой все события. Отложив телефон, она повернулась к Аладдину:

– Теперь я знаю, что за привидение завелось у нас в доме.

Ночью дождь полил ещё сильнее. Билли долго лежала без сна, слушая, как тяжёлые капли стучат по крыше, но утром всё же встала бодрой.

– Я поеду в школу на автобусе, – сказала она Юсефу. – У нас сегодня уроки начинаются поздно, мне в школу не раньше десяти.

Юсеф удивлённо взглянул на расписание Билли, висевшее на холодильнике.

– Точно? – спросил он.

– Да! Первые уроки, математику, отменили, потому что учителю надо к врачу. Мне надо к десяти на английский.

Билли была не особенно умелой лгуньей, но сейчас врала так, будто ничем другим в жизни не занималась.

– У вас разве не бывает замены, если учителя нет?

– Нет, когда всего на два урока. Не веришь – можешь позвонить в школу. – Билли постаралась, чтобы её голос прозвучал сердито.

– Да верю я тебе, верю! Ты точно доберёшься автобусом? Ничего страшного, если я приеду на работу чуть позже.