Мэри Стюарт - И девять ждут тебя карет

Я заметила, что Леон де Вальми бросил на него быстрый взгляд, выражавший насмешливый интерес, быстро исчезнувший, словно рассеявшееся облако.

– Не могу сказать, что я его недооцениваю. – Потом он улыбнулся Филиппу, молча сидевшему на скамейке. – Заканчивай свою партию, Филипп, я думаю, твоя тетя пока еще не отошлет тебя в спальню.

– Мне бы… не хотелось, благодарю вас.

Филипп съежился и стал еще бледнее.

– Тебя совершенно не должно смущать, что ты проигрываешь, – сказал Леон де Вальми с приторной улыбкой.

Мальчик багрово покраснел. Флоримон ровным голосом сказал:

– Вряд ли мы сможем окончить нашу партию. Я нечаянно спутал фигуры. Прости, Филипп. Я очень надеюсь, что буду иметь удовольствие еще раз сыграть с тобой. Ты прекрасно играешь.

Отодвинув доску, Флоримон с улыбкой посмотрел сверху вниз на ребенка, который ответил ему лишь быстрым взглядом. Потом он откинулся на спинку стула и, ласково улыбаясь хозяину дома, начал рассказывать одну из своих невероятных историй, отвлекая внимание присутствующих на себя. Филипп казался еще меньше на своей скамейке: он сидел молча, словно воплощение мрачного одиночества. В эту минуту мне хотелось убить Леона де Вальми и его изысканную супругу. Филипп, должно быть, почувствовал мой взгляд, потому что вдруг посмотрел на меня. Я подмигнула ему и улыбнулась. Его лицо оставалось неподвижным. Черные ресницы снова опустились.

Дверь отворилась, и вошел Седдон, лакей супругов де Вальми. Пройдя через всю комнату, он подошел к Элоизе:

– Мадам, только что звонил мсье Рауль.

Элоиза быстро повернула голову к мужу:

– Мсье Рауль? Да, Седдон, я вас слушаю.

– Он просил меня передать вам, что едет сюда, мадам.

Леон де Вальми со звоном поставил стакан на ручку кресла:

– Сюда? Когда он звонил? Откуда?

– Не могу сказать, сэр. Но не из Бельвиня. Он сказал, что будет здесь вечером или ночью.

Наступила пауза. Я слышала мягкое, приятное тиканье красивых часов, стоящих на камине.

Потом Флоримон добродушно сказал:

– Как приятно! Не помню, когда я в последний раз видел Рауля. Надеюсь, он успеет к ужину?

– Вряд ли, мсье. Он сказал, что может опоздать, и просил не ждать его. Он просто сообщил, что будет здесь сегодня, – ответил Седдон.

– А что еще он сообщил? – спросил Леон де Вальми.

– Это все, сэр.

– Он не сказал, что случилась какая-то неприятность… в Бельвине?

– Нет, мадам, что вы.

Флоримон хмыкнул:

– О чем вы беспокоитесь, дорогая? У них там, наверное, неделю дует мистраль, и он решил просто удрать от него. Ужасно нездоровый ветер!

– Обычно он бежит в другом направлении, – очень сухо произнес Леон. – Хорошо, Седдон. Благодарю вас.

– Вы не могли бы предупредить миссис Седдон, чтобы она немедленно велела приготовить комнату, – сказала мадам де Вальми.

– Конечно, мадам.

Седдон, безучастный как всегда, наклонил голову. Я заметила, что Элоиза де Вальми вновь посмотрела на мужа. Со своего места я не могла различить его лица, но мадам кусала губы, побледнела и выглядела напряженной и усталой.

Веселенький прием готовится единственному и любимому сыну. Он и Филипп… Представление о Вальми как об уютном семейном доме было сильно поколеблено. Мне припомнился приют Констанс Батчер.

И тут большая люстра брызнула радужным каскадом яркого света. Седдон прошелся по комнате, задергивая занавеси и наполняя бокалы. Зазвенели стаканы, кто-то засмеялся. Филипп весело вскочил и стал помогать Флоримону складывать миниатюрные шахматы. При ярком свете люстры напряжение сразу же ослабело, потом вовсе исчезло. Огонь камина, смех, смолистый запах сосновых поленьев, звон медных колец, на которых держались портьеры, и тяжелый свистящий звук тяжелого атласа… Чистейший абсурд населять изящный замок Вальми мрачными привидениями Торнфилд-холла! [8]

Князь Тьмы повернул красивую седовласую голову и сказал по-английски: «Ну выходите же, Джен Эйр!»

Должно быть, я подскочила на стуле не меньше чем на фут. Леон удивленно посмотрел на меня и сказал:

– Я испугал вас? Прошу прощения. О чем вы так глубоко задумались?

– Об одном месте в Йоркшире, которое называется Торнфилд-холл.

– Значит, мы думали об одном и том же? Неудивительно, что вы так подскочили.

Его темные брови поднялись.

– Мне надо быть очень осторожным… – Он улыбнулся. – Может быть, вы вернетесь к своим обязанностям, пока мсье Флоримон не напоил вашего питомца вермутом? Нет, Филипп, я тебя уверяю, этот напиток тебе не понравится. А теперь попрощайся – пожалуйста, по-английски – и иди.