Виктория Платова - Странное происшествие в сезон дождей

Целый кусок золота, ослепляющий своим сиянием! Воздух вокруг Маву снова сгустился и приобрел ярко выраженный оранжевый оттенок, который сменился желтым, затем — изумрудным, затем — нежно-фиолетовым, в жизни Дарлинг не видела подобной красоты! Но теперь грозное великолепие Маву не пугало, как при первом знакомстве, напротив — утешало и успокаивало, как если бы Дарлинг снова стала маленькой и снова очутилась в объятиях папочки, на время покинувшего свой сухогруз. Эмоции, овладевшие ею, были такими острыми и такими сильными, что она судорожно вздохнула, переводя дыхание.

И тут же почувствовала чей-то ответный вздох.

Он не принадлежал Маву и не принадлежал танцующей девушке; он вообще не шел от жестянки. Он шел извне, от дверей кухни. И в этом вздохе не было ни капли восхищения, одна лишь плохо сдерживаемая ярость и злость.

Обернувшись, Дарлинг увидела Анн-Софи. Она стояла в дверном проеме и пожирала глазами жестянку в руках Дарлинг. Так, как будто знала, что находится там, внутри.

А если и вправду знала?

Услужливая память тотчас подсунула Дарлинг калейдоскоп картинок из вчерашнего дня: вот Анн-Софи открывает дверцы шкафчика и достает оттуда джезвы. Вот в ход идут совсем другие дверцы, и на столе выстраивается целая батарея жестянок, где танцующая девушка — одна из многих, но Анн-Софи обращается с ней так, как будто в ее плоти скрыты невесомые корица или розмарин, а совсем не упитанный африканский бог. Вот Анн-Софи открывает крышки, проверяя содержимое, и снова закрывает их.

И… она не могла не увидеть спрятанного в утробе танцовщицы Маву!

Тогда почему она не удивилась? Не рассказала о находке Дарлинг?.. Впрочем, она могла и не рассказывать: кто такая Дарлинг, чтобы доверять ей жестяночные тайны? Но удивиться она была просто обязана!

А она не удивилась, нет!

Потому что нет ничего удивительного в обнаружении какой-то вещи там, куда ты сам ее положил.

— Доброе утро, — прошелестела Дарлинг едва слышно.

— Да. — Голос Анн-Софи был таким же тихим и осыпался как песок. — Я ошиблась в вас, детка.

— Я не понимаю…

— Лжете. Все вы понимаете. Я ошиблась в вас. А Даша — нет.

— Вы с самого начала знали о Маву. — Дарлинг сжала жестянку с божком так крепко, что побелели костяшки пальцев.

— Да. Это мой самый старый знакомый. — Песка, струящегося изо рта Анн-Софи, хватило бы не на одну пустыню. — Мы познакомились с ним одновременно с Даша, но он выбрал ее. Ничего удивительного, так всегда и бывало.

— Но теперь Даша нет.

— Я думала, что мои мучения счастливо закончились, но появились вы, дорогая моя. Это неприятно. И мне нужно было присмотреться к вам повнимательнее, а я этого не сделала. Но никогда не поздно все исправить.

— И что же вы собираетесь исправлять?

— Ошибку, что же еще? Ошибки нужно исправлять, чтобы двигаться дальше. Устранять их с дороги, безжалостно вымарывать. А поскольку моя ошибка — вы…

— Придется устранить меня? Так же, как вы устранили Даша, свою самую близкую по- другу?

Анн-Софи неожиданно рассмеялась, обдав Дарлинг тучей песка — на этот раз мелкого и раскаленного.

— Ненавижу это слово!

— Слово или ту, кого вы убили?

— Значит, вы думаете, что это сделала я?

— А вы хотите убедить меня в обратном?

— Я и секунды не потрачу на убеждения. Тем более что у меня их не так много. Дайте сюда то, что вы держите в руках.

— То, что я держу в руках, не принадлежит вам. И никогда не принадлежало.

Дарлинг не чувствовала никакого страха, и если бы сейчас Анн-Софи достала из складок одежды револьвер и нацелила его на нее — это ровным счетом ничего бы не изменило. Наверное, все дело в Маву, это он придает силы. И даже если отбросить его мистическую составляющую, в сухом остатке у Дарлинг имеется тяжеленный кусок золота, который можно использовать как метательное орудие.

Но прибегнуть к таким кардинальным действиям не пришлось: и все потому, что за спиной Анн-Софи неожиданно забрезжило спасение. Оно пришло точно в назначенный срок, не раньше и не позже, секунда в секунду, — и в этом своем появлении вчерашний паук, вонючий покемон Йен (а именно он вырос за спиной ничего не подозревающей француженки) на мгновение уподобился всесильному Маву.

— Доброе утро! — рявкнуло новоиспеченное божество. — Все секретничаете, девушки?

Анн-Софи вздрогнула и сникла, от недавней повелительницы пустынь и женщины-легенды не осталось и следа. Вернее, осталась жалкая кучка песка, заваленная сухой змеиной кожей и дохлыми скорпионами, а при желании здесь можно было бы отыскать и трупики ящериц, с которыми бесстрашно управлялась малышка Лали.