Маттиас Эдвардссон - Почти нормальная семья

Агнес Телин взяла со стола одну из своих бумаг.

— Послушайте вот это, — произнесла она и прочла вслух: — «Думаю о тебе двадцать четыре на семь. Сам понимаешь, как я скучаю». Или вот это: «Ты самое прекрасное, самое сексапильное существо на земле. Безумно рада, что повстречала тебя».

От отвращения в горле встал ком. Как она может так со мной поступать? Это вопреки всем правилам, совершенно аморально.

— Это сообщения в чате, которые Стелла посылала Кристоферу Ольсену. Мы нашли много подобных сообщений в его компьютере.

Я крепко сжал руки в кулаки под столом:

— Откуда вам известно, что это писала Стелла? Кто угодно мог создать аккаунт от ее имени.

Телин не обратила внимания на мои слова:

— Я понимаю, как вам тяжело, Адам. Но все образуется, мы пройдем этот путь вместе.

— Вы о чем? Вам не нужно ничего проходить. Вечером вы пойдете домой и обнимете своих сыновей. А моя дочь сидит под замком в камере!

— Знаю, знаю. Но единственный способ продвинуться — это решиться сказать правду. Вы действительно не спали, когда Стелла пришла домой?

— Не спал.

— Сколько было времени?

Я сделал глубокий вдох.

— Без четверти двенадцать, — сказал я так сдержанно, как только мог. — Двадцать три сорок пять.

Агнес Телин кратко кивнула и отодвинулась от стола вместе со стулом. Откинувшись на спинку, она устремила взгляд в потолок.

— Адам, Адам… — проговорила она. — Я понимаю, почему вы так поступаете. Возможно, на вашем месте я поступила бы точно так же.

Я не ответил. Она понятия не имеет, каково мне сидеть здесь.

— Наши дети для нас все, — продолжала она. — Стелла — ваша доченька. Ужасно обнаружить, что мы не можем защитить наших детей.

Я снова подумал об Иове.

— Я вовсе не пытаюсь вас осуждать, — проговорила Агнес Телин. — Но мне кажется, это не самый лучший способ. Это неправильно, Адам.

Я прикрыл глаза. Неправильно защищать своего ребенка? Свою семью? Разве это может быть неправильно?

— Мы закончили, — сказал я и поднялся.

Агнес Телин вздохнула, глядя мне вслед.

Я должен поговорить с Аминой.

Найдя в мобильном ее телефон, я позвонил. После первого же сигнала металлический голос сообщил, что такого абонента больше не существует.

Я поспешил в сторону «Арены». Тренировка у девчонок вот-вот закончится, и у меня есть шансы встретить там Амину.

Как правило, мне нравилось приходить в «Арену». Этот спортзал стал для меня вторым домом. Запах пота из раздевалок, прилипающие к полу подошвы, свистки и постукивание мяча. Входя через эти двери, я как бы принимаю другую роль. И я уже не пастор, а тренер, но в первую очередь папа Стеллы.

На этот раз, потянув за ручку двери и втянув ноздрями знакомый запах, я испытал только неприятное чувство. В кафетерии сидели несколько подростков в спортивной одежде, какая-то женщина пронеслась мимо меня к парковке. Внезапно все во мне стало сопротивляться. Взгляды, вопросы, ощущение того, что все знают. Ведь все и правда знают? Все что-то думают, полагают, представляют себе, имеют готовые версии. Мозг затуманился, сердце колотилось где-то в горле. Мысль о том, чтобы повстречать здесь знакомых, стала невыносимой.

Вывалившись из здания, я вышел на велосипедную парковку и спрятался за деревом. Там я стоял, прижавшись спиной к шершавому стволу, закрывшись от всего мира, в ярости из-за всего этого, чего просто не должно происходить. Такого в Швеции не бывает! Здесь невинного не выставляют на всеобщее обозрение и не судят до суда.

Я чувствовал себя обманутым. Как я мог позволить настолько промыть себе мозги — поверить, что можно слепо доверять шведской правовой машине?

Через некоторое время из дверей хлынул поток девочек. Товарищи Амины по команде. Я выглянул из-за дерева, не выдавая своего убежища.

Наконец появилась и Амина и направилась к велосипедной парковке. Она прицепила на багажник спортивную сумку и наклонилась вперед, чтобы отстегнуть замок, когда я окликнул ее.

— Ой, как ты меня напугал!

Она отпрыгнула назад.

— Прости, я не хотел. Я пытался позвонить, но…

— У меня украли телефон.

Она забросила замок в корзинку и стала задним ходом выводить велосипед с парковки.

— Мы можем поговорить? — спросил я.

— Мне нужно домой, — ответила она, не глядя мне в глаза. — У меня очень много дел, занятия начинаются через три дня.

— Я могу тебя проводить, — предложил я. — Если ты поведешь велосипед.

Она вздохнула и повела велосипед вперед, положив обе руки на руль, — так поспешно, что мне пришлось почти бежать, чтобы не отстать.