Ольга Баскова - Сокровище падишаха

Вспомнив об этих словах, Гюльжан поморщилась и плотнее завернулась в накидку. Тогда, после занятий в школе, она поднялась сюда с намерением покончить с собой, но в последний момент ее покинуло мужество. Нет, все-таки, чтобы умереть и таким образом не достаться падишаху, нужно иметь большую силу воли. А этого у нее, оказывается, не было. Слабая, никчемная тварь — вот она кто! Широко раскрытыми глазами девушка всматривалась в темноту южной ночи, узнавая знакомые постройки. В свободное время она любила гулять по роскошному саду, где можно было полюбоваться экзотическими цветами и деревьями, насладиться их ароматом и даже поведать им свои тайны. Сопровождавшие ее евнухи не понимали, о чем шепчет малышка с Кавказа старому оливковому дереву с морщинистым стволом. А малышка просила дерево, чтобы оно помогло ей встретиться с султаном здесь, в саду, где, как говорили, он порой горделиво прохаживался, бросая корм многочисленным котятам и щенкам, бегавшим по тропинкам. Повелитель любил животных. Где-то, по рассказам евнухов, стояли вольеры с белыми слонами и тиграми-альбиносами. Падишах часто подходил к клеткам, беседовал с животными и, вероятно, гордился, что в его садах есть все, что и должно быть у богатого султана. Гордился луноликий и своими конюшнями. Лошади, вычищенные, ухоженные, размещались в роскошных помещениях с мраморными сводами. Между стойлами били фонтаны, и чистая питьевая вода текла по желобам, выложенным голубой и зеленой мозаикой. Отдыхая душой на природе, в эвкалиптовой роще, среди животных, слушая пение экзотических птиц (разноцветные попугаи садились ему на плечи, и повелитель подставлял им губы для поцелуев), он становился добрым и порой выполнял желания как близких, так и подчиненных. Гюльжан надеялась припасть к его ногам, попросить, чтобы он отпустил ее… Кто знает, может быть, ей повезет, и он разрешит ей уехать на родину? Однако ей повезло только в одном: девушка действительно увидела падишаха. В расшитом золотом халате, золотых остроносых туфлях, в тюрбане, он кормил с рук тигрицу, и та ластилась к луноликому, будто тоже ожидая от него особой милости. Хозяину еще не было сорока, но он показался Гюльжан глубоким старцем, и она внутренне содрогнулась, представив себя в его постели. Черкешенка решительно шагнула к луноликому, но один из вездесущих евнухов, Исмаил, преградил ей дорогу:

— Разве ты не видишь, там гуляет наш падишах? Никто не смеет нарушить его покой.

Ее стерегли как зеницу ока, словно зная, что бедняжка все же предназначена для ложа луноликого. Что ж, все равно она тут долго не задержится. Если брачной ночи суждено быть, пусть потом падишах сам убьет ее. Убьет, как раба-строителя, осмелившегося взглянуть на одну из невольниц. Печальные думы затуманили голову, прогнали сон, и бедняжка просидела бы на крыше до утра, если бы вездесущая Лейла не прогнала ее в комнату.

— Завтра тебя представят валиде-султан, — напомнила она. — Я не желаю, чтобы ты выглядела, как сонная муха. Иди спать.

Гюльжан послушно опустилась на постель, но всю ночь не могла заснуть. Смотрительница разбудила ее рано. Нужно было привести себя в порядок перед экзаменом — разговором с матерью падишаха. Старуха погнала ее в хамам, помогла вымыть и расчесать волосы, нарядила в красивые шаровары и рубаху, и вскоре они предстали перед высокой женщиной, чинно восседавшей в кресле с мягкой спинкой, обитой парчой. Почти все морщинистое лицо валиде-султан скрывал черный платок с бахромой, но черные, под стать платку, глаза прожигали невольницу насквозь.

— Как твое имя? — царственно спросила она, когда Гюльжан упала перед ней на колени.

— Гюльжан, госпожа, — ответила девушка, смело взглянув на женщину. Мать падишаха чем-то напоминала ее бабку, которая только и делала, что раздавала внучкам оплеухи.

— Красивое имя. — Пожилая дама наклонила голову. — Подойди ближе, не бойся. Откуда ты родом?

— С Кавказа. — При воспоминании о доме на глаза навернулись слезы. Не обратив на это никакого внимания, старуха принялась расспрашивать о родителях, родной деревне, кавказской природе. Ей польстило, что Гюльжан — княжеская дочь. Задав еще несколько вопросов о том, как ей живется во дворце, валиде-султан попросила заварить зеленый чай. Помня правила этикета, черкешенка справилась с этим безукоризненно, как и с чтением наизусть Сур из Корана. Она по-прежнему не видела лица пожилой женщины, но чувствовала, что та улыбается.