Журнал «Искатель» - Искатель, 2019 № 04

— Поняла, — ответила Наташа, глядя в лицо Андрюшки взглядом, полным обожания и безусловной покорности.

Через минут}' она вошла в квартиру, а он, сумрачно толкнув дверь подвала, вошел и лег на койку.

— Ну что, и сегодня болен небось? — угрюмо спросил его старый сапожник.

— Болен! — не менее мрачно ответил Андрюшка, запуская руку в щель у изголовья, куда сунул сверток с вещами, добытыми в квартире Померанцева.

— Ломаешься больше, я полагаю! — заговорил опять старик. — Ой, Андрей, дам я о тебе известие в колонию начальству, будет тебе здоровая порка… Уж что-то больно ты озорник стал в последнее время. Терпеть я больше не могу… Да, главное, и работу запустил… Где ты шляешься?.. Куда тебя черти носят без спросу… А? Ну? Чего молчишь?.. Ухмыляешься? Ну ладно, ладно, подожду еще малость… что будет. А потом, вот тебе Бог, дам знать начальству…

Андрюшка молча отвернулся к стене, а добродушный старик продолжал брюзжать:

— И ведь какой был бы славный мастер… работаешь ты чисто! Этого я не могу не сказать, а вот дурь тебя губит; да вот доглядел я еще, что ты. тут со швейкой снюхиваться стал… Вот эти все затеи бросить надо! Так-то… Всему свое время придет… Вот отбудешь срок, аттестат дам я тебе самый лучший, станешь совершеннолетним — и ступай себе с Богом, кормись, руки у тебя золотые!..

В узелке, который в это время осторожно нащупывал Андрюшка, что-то звякнуло. Старик поднял голову:

— Что это у тебя, деньги там, что ли?

— А хоть бы и деньги!..

— Гм! Откуда же могут быть у тебя деньги…

— Из банка государственного! — грубо ответил Андрюшка.

Старик с удивлением посмотрел на своего подмастерья. Сегодня он в особенности поразил его своей наглостью, хотя еще больше был удивителен этот его тон. Все в совокупности навело старого сапожника на размышления. В голове его мелькнуло подозрение: не затевает ли уж он чего-нибудь? «Надо за ним поглядеть попристальнее, — думал старик, — может, и впрямь натура волчья берет верх…» Старик, однако, ничего больше не сказал Андрюшке и только сильнее заколотил по подошве сапога, а преступник лежал с сверкающими глазами, и чего-чего только не приходило в эту отчаянную голову, каких планов на будущее не строил он!

Горячие мечты неслись далеко-далеко, к заветной цели. Теперь для Андрюшки было все ясно. Толчок дан, цель намечена, жребий брошен. Наутро он уйдет от хозяина и больше уже не вернется.

Стало смеркаться все гуще и гуще. В подвале сделалось как-то в особенности темно.

Андрюшка слышал, как старик, вдруг оставив работу, велел мальчишке прибрать инструменты, как потом ушел к себе в угол, огороженный ситцевой занавеской… а вот и храп его гулко раздался в тишине подвала. Мальчонка разостлал свой войлок и, тоже свернувшись в клубок, как собачонка, засвистел носом… он заснул.

Андрюшка один не спал. Слишком много дум было в его голове, да и сверток с драгоценностями надо было охранять. А вдруг старый ни с того ни с сего да вздумает ночью посмотреть, что это у него звякнуло. И Андрюшка уже раскаивался, зачем пришел ночевать. Правда, надо было повидаться с Наташкой, а то бы он ни за что не пришел, только бы его и видел старый дурак…

Наутро, не сомкнув глаз всю ночь, Андрюшка поднялся на койке, огляделся, тихо натянул сапоги, беззвучно отворил задвижку двери и, с узлом под мышкой, вышел на двор.

Калитка ворот была уже открыта. Несмотря на то что в подвале царил еще полумрак, на улице было уже светло. Вдалеке слышался треск одиноких дрожек; какой-то неопределенный звук замирал неизвестно где. Мимо приотворенной калитки протопали несколько пешеходов, и шаги их гулко отдались в квадрате двора, обставленного пятиэтажными стенами. В окне у Наташи висел платок. Андрюшка холодно поглядел на него и с застывшей сосредоточенностью на лице прошел ворота.

За углом виднелись задние колеса извозчичьих дрожек. Андрюшка растолкал дремавшего «ваньку» и, посулив ему хорошую цену, велел ехать совершенно в другую часть города.

Улица, которую назвал Андрюшка, одним концом упиралась в забор громадного пригородного огорода, а другим — в последний пункт остановки одноконного вагона.

Тут были убогая мелочная лавчонка, булочная, в которой на стекле были налеплены бумажные ножницы, будка для кондукторов и штук пять деревянных домиков.

Андрюшка велел остановиться на углу и пошел пешком около забора, по грязным дырявым мосткам.

Он шел уверенно, очевидно хорошо знакомый с местом.