Журнал «Искатель» - Искатель, 2019 № 01

После его слов зеленый свет, заливавший помещение кухни, стал слабеть и вскоре совсем пропал.

Белый Абдулла зловеще усмехнулся и нажал на спусковой крючок снайперской винтовки.

Соколов был уверен, что перехитрит Григория: архиважная информация, которую он выдавал, уйдете Григорием в мир иной. Как он и предполагал, эта информация не могла не заинтересовать следователя, не расслабить его и не притупить его бдительность. Но он не учел одного очень важного обстоятельства. Того, что жизнь каждого человека зависит от судьбы, ниспосланной свыше. А судьбе было угодно, чтобы в тот миг, когда пуля из снайперской винтовки полетела точно в висок Григория, он резко откинул голову назад, намереваясь подняться. Все это произошло в скоротечные доли секунды.

Разбив стекло, пуля ударила в бетонную стену, с визгом срикошетила в висевшую над электроплитой сковороду, а от нее в кадку с пальмой, стоявшую в коридоре. При этом пуля пролетела в двух-трех сантиметрах от головы Соколова: он услышал ее смертельный свист возле самого уха.

На выстрел оба среагировали быстро. Григорий кинулся к стене, а Василий Андреевич, как хорошо обученный солдат, распластался на полу.

— Как тебя понимать, гражданин Барон? — с придыханием спросил Григорий и тут же произнес про себя: «Зеленая аура, я в опасности». Глаза его загорелись зеленым светом, который вновь заполнил помещение кухни. — Что, в рот воды набрал? Ты ведь говорил, что пришел ко мне с добром. Что прикажешь теперь делать с тобой?

Вспотевший от провала тщательно спланированной операции и от страха за свою жизнь, Соколов все же нашелся и севшим голосом пробормотал:

— Гришенька, ты ошибаешься, это не в тебя стреляли, а в меня.

— Вот даже как! — удивился Григорий явной лжи, которую, к сожалению, опровергнуть было нечем. На что и надеялся Соколов. В уме и изворотливости ему нельзя было отказать.

— Да, это так, Гришенька, — уже более уверенно вымолвил Соколов и по-пластунски пополз из кухни в комнату. — Хотят убрать меня как свидетеля. Наверное, поняли, что я даю тебе показания.

— Ну и жук ты, Барон! — покачал головой Григорий. — Ладно, допустим такое и продолжим нашу беседу в комнате. Но знай, что никакая твоя новая уловка больше не пройдет.

— Гришенька, да я клянусь… — начал было Соколов, но Григорий резко его оборвал:

— Хватит, гражданин Барон! Ты продемонстрировал, с чем пришел ко мне. Теперь твою заблудшую душу спасут только чистосердечные признания и раскаяние. Да ты вставай, опасную зону уже прополз.

Выключив в кухне свет, Григорий прошел в комнату, где Соколов понуро сидел на краю дивана.

— Впредь зеленую ауру убирать не буду, — твердо сказал Григорий, — до тех пор, пока не покончу с мафией в столице.

— С мафией? — вымученно усмехнулся Соколов. — Ты, Григорий, большой оптимист. Мафия бессмертна..

— Ты уверен?

— Не сомневаюсь. Пока существует человеческое общество, будет существовать и мафия. Эти два понятия органически связаны. Навсегда. А произошло это оттого, что нет среди людей материального равенства. Но его и не может быть.

— Почему?

— Да потому, что одни рождаются умными, другие средних умственных способностей, а третьи дураками. Но хорошо жить хочется всем. Дурак тоже стремится иметь материальный достаток в таком объеме, каким обладает умный. Но умственных способностей у дурака не хватает, чтобы честно добиться высокого материального положения, и он пытается добиться его нечестным, криминальным путем. Чтобы легче и быстрее достичь заветной цели, криминальные особи объединяются в группировки. Вот тебе простейшая схема возникновения преступности. Как известно, мафия — наиболее организованная форма преступности. В борьбе с ней можно добиться только локального успеха, но уничтожить ее невозможно. Она есть во всех странах, и будет всегда. Неужели ты сам до сих пор не понял этой прописной истины?

Григорий проигнорировал ехидный вопрос Соколова и, сев напротив него на стул, не без грусти произнес:

— Скажу тебе прямо, Василий Андреевич, мне все еще не верится, что глубоко мною уважаемый начальник следственного отдела оказался махровым уголовником со сложившейся концепцией о неизбежности существования преступного мира и о тщетности борьбы с ним.

— Тебе меня не понять, — вздохнул Соколов и стал смотреть в сторону. — У тебя детей не выкрадывали, а затем не угрожали ужасной расправой над ними на твоих глазах. Здесь на самого лешего согласишься работать. Да о чем говорить, молодой ты еще.