Борис Воробьев - Искатель, 2019 № 02

— Предлагаю сдаться, — прозвучал тот же самоуверенный голос, и опять на русском языке. С другой стороны кто-то повторил то же самое на эстонском, только добавил:

— Патронов все равно не хватит, тебе от нас не уйти.

Незнакомец не мог унять дрожь в руках, но тем не менее отправил несколько пуль в одну сторону и несколько — в другую.

Мелькнула мысль: что будет, когда опустеет обойма и закончатся патроны в карманах. Истерически отбрасывал в сторону эту мысль. Почудилось, что на противоположном краю кто-то притаился. Вначале замер, потом припустил что есть мочи туда. По дороге ногой наступил на одну из досок. Раздался треск, и незнакомец почувствовал, что летит вниз. Сено смягчило падение. Упал на спину, но пистолет не выпустил. Сразу же вскочил и осмотрелся. Видимо, оцепившие мызу поостереглись приблизиться. Зачем рисковать, когда наверняка знают, что у него с собой не арсенал, а ограниченное число патронов. Вот и выжидают.

«Что же делать? Что же делать? — билось в голове одновременно с пульсацией в висках. — Попал, как кур в ощип».

Скосил глаза на пистолет, сощурил до узких щелочек. Останется только одно, когда из магазина пойдет последний патрон. Столько мучений и ради чего? Чтобы бесславно кануть в Лету без имени, без памяти, без чужих слез?

Агенты уголовного розыска подбирались ближе к постройкам, но медленно, без излишних резких движений, замирая от каждого шороха.

Незнакомец наметил, что через поле к лесу не добежать. Слишком велико расстояние. Со стороны дороги наверняка ждут, да и там как на ладони. Остается небольшая посадка с западной стороны, есть шанс добежать и скрыться там среди деревьев.

Убийца поднялся, но сразу же скривился: хоть и удачно упал на сено, но ногу слегка подвернул. Оперся на нее, ничего, терпимо. Приготовился, сжал до боли рукоять пистолета в ладони. Наверное, рифленая поверхность оставила следы. Забыл от волнения проверить, сколько осталось патронов. И, недолго думая, рванул к посадке, по дороге стреляя во все, что вызывало подозрение. В ответ ни выстрела.

— Стой, — кричали позади, но это только добавляло прыти.

Потом почувствовал за спиной сухой треск. Один, второй, третий… Только потом сообразил, что в него стреляют. Но отвечать не стал, осталось с десяток метров, и в эту минуту по бедру ударили раскаленным прутом. Незнакомец по инерции пробежал несколько шагов, колени подкосились, и он рухнул. Боль пронзила. до слез. Убийца дотронулся до болевшего места и поднес к глазам ладонь, на которой было что-то липкое и черное.

— Кровь, — выдохнул он и откинулся на спину. Уставился в неприветливое утреннее небо. Больше никаких мыслей не осталось. Поднес пистолет к виску и нажал на курок.

Раздался сухой щелчок. Незнакомец вначале не понял, но потом нажал еще раз. Снова щелчок. Лихорадочно полез в карман, но он оказался пуст. В изнеможении опустил руку с пистолетом на землю и продолжил лежать на спине. Боль охватила тело, и не было никакого желания пошевелиться, тем более что сам находился на границе между жизнью и смертью, когда дуло коснулось виска.

Незнакомец не видел, как к нему, пригибаясь к земле, бежали люди. Как первым заглянул в лицо высокий господин с непроницаемым лицом и в очках на худощавом лице, что-то говорил, но сквозь ватную пелену убийца ничего не слышал. Только смотрел вверх на застывшее где-то далеко облако, не плывущее по небу, а застывшее, как неудавшаяся безрадостная жизнь, прошедшая впустую. Лежащий на земле закрыл глаза, и темнота стала непроницаемой, как та, когда он сидел по нескольку дней в карцере без маленьких зарешеченных окон и щелей.

Незнакомца перенесли в дом. Глаза с осунувшегося лица безучастно взирали на окружающих, в них не мелькало ни искорки любопытства или внимания. Только покусывал нижнюю губу. Иногда гримаса боли появлялась во взгляде, и вновь брало верх равнодушие.

— Пуля прошла, Аркадий Аркадьевич, навылет, — доктор после перевязки вытирал руки полотенцем, заботливо поданным Иванцовым, — кость не задета, так что ничего страшного.

— Когда я с ним могу поговорить? — поинтересовался Кирпичников.

— Можете сейчас, — пожал плечами Вербицкий, — только наш незнакомец замкнулся и пока, мне кажется, не произнесет ни слова. Пусть полежит, осмыслит свое положение, вот тогда и допросите.

— Отпечатки взяли? — начальник уголовного розыска посмотрел на эксперта.

— Если вы о тех из тайников, то они совпали. Наш молодец проверял, и, видимо, он на чердаке жил.