Яна Егорова - Скрам

Пока повар порхал над дворецким, а я помогала ему, все поглядывала на своего шефа, застывшего у стены с пистолетом в руке. Все это время он не сдвинулся ни на сантиметр, лишь иногда переводил взгляд на коридор, туда, где возможно уже лежал мертвый человек. Что же теперь делать? Неужели, он ждет Давида и его помощи в сокрытии преступления? Выходит, он ошибся, а брату эту ошибку придется как-то исправлять.

– Вот так, держите крепко, Наташенька, а я в скорую позвоню, где они там запропастились!

– Скорую на п-порог не пускать, п-пока не приедет Давид с подполковником!

– Ну как же, Адриан Ааронович, Михаилу Павловичу очень плохо!

– Не пускать.

Последнее Шагалов процедил сквозь зубы и оставил без пояснительных комментариев. От меня не укрылся и взгляд Академина, боязливо скользнувший по оружию, которое держал наш странный босс в своей руке. Нам с ним ничего больше не оставалось, как продолжить заботиться о пострадавшим и так было до тех пор, пока дверь в квартиру снова чуть было не снесли крики подполковника.

– Шагалов! Открывайте немедленно! Что вы там вытворяете!!!

Адриан сам открыл им дверь. При этом невозмутимо переступил через начавшее остывать тело поверженного несчастного человека.

– Это еще, что такое?! Вы кого… Вы как?!! Арестовать его!!!

– Вы не имеете права! – белая трость тут же ударилась в широкую грудь подполковника и с этого момента началась катавасия. Еще минут десять никто не мог понять, что здесь произошло, пока спорщики не услышали элементарнейшего объяснения младшего Шагалова:

– Подполковник. Присмотритесь к его форме. Это стрелок. Оружие. Это он стрелял в меня и ранил Расторгуева.

– Что?! Что это?

Перевернув труп на спину, а сомнений в том, что он уже труп, не оставалось (застывшие глаза мертвеца не были закрыты), ФСБ-шник скрупулёзно осмотрел одежду последнего, потом его оружие, валявшееся здесь же на полу, нож, которым он порезал дворецкого и только тогда крикнул куда-то в сторону лестничной клетки:

– Ребята, медиков сюда! У нас ножевое!

– Так это не полицейский был? – вырвалось у меня тихое.

– Нет, Наташенька, – выдавил из себя тот, чью рану я зажимала плотной марлевой повязкой. – А вы решили, что Адриан ошибся? Нет, ошибся я. Старый дурак, посмотрел в глазок, увидел форму, открыл. Он меня ножиком. Добрый человек. Я только потом заметил лицо и этот взгляд. Слепой бы только не понял. Он шел убивать, а не спасать.

– Слава богу, – мой язык продолжил озвучивать глупые мысли.

– Глупенькая девочка, – сквозь боль усмехнулся дворецкий. Очки его запотели, а с добродушного лица исчезла благородная маска, сейчас пожилой мужчина выглядел обыкновенным стариком. – Если нельзя доверять Адриану, то кому же?

После длительного допроса лично подполковником, нам позволили уехать. Михаила Павловича увезли на скорой, а Борис Емельянович вместе с Моржиком остались разбираться со следователями. Мы в сопровождении Рогозина, целой машины позади с его людьми и с Давидом Шагаловым в нашем салоне, направились в офис Скрама.

– Там тебя никто не достанет, – пояснил свое решение старший Шагалов с лютой ненавистью глядя на меня. И сейчас я не могу сказать, что он так уж и неправ. – А дома у тебя на все окна я велю поставить бронированные стекла. Дворецкого твоего пора уволить, и на его место взять нормального парня с оружием. С разрешением, разумеется, – пояснил он на строгий взгляд в его сторону, прилетевший от подполковника.

– Нет. Никто не будет уволен.

Этим лаконичным ответом, мой босс сказал своему брату все, что хотел и тот не посмел возразить. Зло сжимая зубы и поглаживая ручку на своей трости, он периодически бросал взгляд то на меня, то на подполковника. Нас везли в специализированной машине, черный бус с тонированными стеклами, где кресла для пассажиров повернуты друг к другу лицом.

– Адриан, ты слишком доверяешь чужакам.

– Они не чужаки.

– Как знаешь, но ты понимаешь, мне рано или поздно может не удастся приехать вовремя.

– Ты и в этот раз, не приехал вовремя.

– Какие у вас теплые, родственные отношения! – подполковник, сидевший ровно напротив меня, не упустил шанс ядовито съязвить.

– Это не ваше дело подполковник. Вы здесь не для того, чтобы совать нос в наши семейные дела! – отрезал разгневанный Давид.

– Ваши семейные дела на этом этапе, личное дело ФСБ. Так что закройте рот, Шагалов, и не выпендривайтесь. Вас, в отличие от вашего брата, мне дадут закрыть без каких-либо затруднений.