Яна Егорова - Скрам

– Нет, – сказав это, Анищенко сначала почесал нос, а потом сразу уткнулся этой же частью своего тела обратно в экран компьютера. И ни от кого из нас не укрылось то, как вдруг покраснела кожа на его шее.

– Вы уверены в этом? – Артем как будто понял мысль шефа и ринулся добивать противника. – В кафе, у друзей, на съемной квартире? Может быть, посещаете какой-то клуб?

– Нет.

– Дома?

– Нет, я же сказал! Правилами это строго запрещено. Я не беру работу с собой! – админ неожиданно захлопнул свой ноутбук и враждебно посмотрел на Боярского. Думаю, все заметили, как тряслась его нижняя губа.

– Руслик, чё ты нервничаешь, – повернулся к коллеге рыжий и самый адекватный Борщов. – Они же ничего такого не спрашивают, это наша работа.

– Отвали, – админ, как загнанная в угол гиена, огрызнулся даже на своего знакомого. – Понаехали тут, суют свои носы, куда не надо.

– Руслик, да перестань, – все же попытался успокоить своего друга рыжий дядька в рубашке.

– Отвали, я сказал! Все, мне работать надо! – Анищенко даже не посмотрев на нас, сорвался со своего места, схватил компьютер и вылетел из кабинета.

– Это нормально? – хмыкнул Боярский, как только дверь за работником ХолодТранса захлопнулась и в помещении повисла приятная на этот раз тишина.

– Нет, простите его, – рыжий пустился в извинения, – Руслан нормальный парень, у него просто на личном фронте сейчас какие-то проблемы. С женой, знаете. По-моему они разводиться собираются.

– Если только, – снисходительно кивнул Боярский, – это могло бы его спасти.

В одной из самых дорогих гостиниц Зеленограда, в номере люкс, на широкой двуспальной кровати лежала обнаженная блондинка лет тридцати. Ее небольшой грудью в этот момент занимались губы ненасытного любовника, который тоже не обременил свое тело, пребывающее в отличной физической форме, хоть ниточкой одежды. Мужчина был старше женщины и заметно доминировал в их отношениях. Одно то, как по-хозяйски он играл с прелестями Виктории Анищенко, нисколько не стесняясь трогать, ласкать и проникать так и туда, куда ему было угодно, уже говорило о том, что он имел большое влияние на эту женщину.

– Ви-ку-ся, не нервничай! Твой Русланчик ни о чем не догадается, – сказав это, мужчина провел языком по набухшему розовому соску любовницы, зашел на кожу над ним, где и остановил свою щедрую ласку коротким поцелуем.

– Паша, перестань, – блондинка оттолкнула мужскую голову от себя и, потянувшись на белой простыне, сладко зевнула. – Ты же знаешь, что я расслабляюсь с тобой и пользуешься этим, – надула она ненатурально пухлые губы.

– Разве это плохо? Для этого мы с тобой и встречаемся.

– Плохо, Пашечка, очень плохо! – женщина окончательно вылезла из-под любовника, подтянула стройные ноги к животу и, взяв с прикроватной тумбочки пачку сигарет, вынула одну, затем щелкнула зажигалкой и выпустила первое облако белого дыма в потолок. – Ты хоть знаешь, что у них там творится? Заза, жирный говнюк, вечно жующий свой сациви, нанял Скрам! Ты слышал о них, дорогой?

– Скрам? – Павел Спиридонов забрал сигарету у любовницы и тоже сделал несколько глубоких затяжек. – Это айтишники из Москвы? И что в них особенного?

– Твою мать! – женщина внезапно разозлилась и ударила любовника босой пяткой в волосатую грудь в тот самый момент, когда он планировал склониться над ней для поцелуя. – Спиридонов, кончай шутки шутить. Тебе-то что? Это же ты меня под пули подставляешь!

– Под какие пули, лапа?

– Ты, бл…, – почти выплюнула она ему в лицо, – хоть интересуешься, что вообще в ХолодТрансе происходит?

– Неа, – мужчина настойчиво просунул свою большую ладонь между ног Анищенко. – Зачем мне? Торговля идет, бабки капают, мой босс доволен. Система работает. Чем я должен интересоваться?

– Тем, что грозит твоей накаченной заднице, в случае если этот инвалид с безразмерными мозгами докопается до того, как именно ты заставляешь свои бабки капать! Как говорила моя бабушка, земля ей будет пухом, у любой лжи короткие ноги, на которых далеко не убежишь!

– Зачем бежать, сладкая? Сядем в мой мерседес и уедем отсюда, – возразил любовник, тоже взяв одну сигарету из пачки и прикуривая ее зажигалкой любовницы, встал с кровати. Павел был уже немолод, но все еще чертовски хорош собой. Впрочем, это было одно из целого списка качеств, за что его босс держал данного работника. Спиридонов не отличался умом, он отличался лишь жаждой к деньгам и готовностью сделать все или практически все, чтобы на его банковском счету была как минимум пятизначная цифра. Подобный взгляд на жизнь и внешняя мужская харизматика ленивого, могучего самца, всегда готового к сексу в любых количествах, особенно привлекала в нем женщин. Как, например, Анищенко. Барышня почти не сопротивлялась его звериному обаянию, сдалась уже на третьем свидании, когда харизматичный Павел бесцеремонно поймал ее за талию и поцеловал, но не в губы, а сразу в грудь, прямо через тонкую ткань ее любимого и на тот момент почти единственного платья. Чуть позже, уже став постоянной клиенткой отелей, на подарки от любовника, замужняя дама обзавелась приличным гардеробом, красивыми и дорогими платьями, изысканным нижним бельем и чулками. Мужу, который в какой-то степени, сам того не зная, поспособствовал ее счастью, приходилось врать про распродажи, подарки от подруг и прочие выдуманные источники. Неопрятный, вечно занятой лишь своим компьютером лапух верил и не возражал.