Лорет Уайт - Голодная пустошь

Он смерил ее долгим взглядом, потом повернулся и пошел вперед очень медленно, что не укрылось от ее внимания.

— Хватит, — возмутилась она. — Еще раз — со мной все в порядке!

Он имел наглость сдавленно хохотнуть. Вот ведь засранец!

Было одиннадцать сорок, и снег уже не падал, когда они добрались до хребта. Сначала услышали звуки. Мокрое рычание, урчание, чавканье. Хруст.

Звуки, которые издают животные, пожирающие мясо. И кости.

Человеческие мясо и кости.

Ван Блик сделал ей знак пригнуться. Она медленно припала к земле рядом с ним.

— Видишь? — прошептал он, указывая в темноту. — Вон они.

Тана моргнула, пытаясь осознать то, что видит.

Тени. Силуэты. Животных — сколько, она не могла сказать, — волков, которые разрывали на части то, что раньше было Селеной Аподакой и Раджем Санджитом. Желчь подкатила к горлу.

— Господи Иисусе, — прошептала она.

— Что будешь делать? — спросил Ван Блик.

— Отгоню их от бедных ребят, — не задумываясь, ответила Тана. Вытащила из кармана две ракетницы с карандаш величиной, одну протянула ему вместе с пиропатроном. — Держи. Я хочу посмотреть, сколько здесь животных и каких.

Вставила пиропатрон в ракетницу, низко склонившись, чтобы налобный фонарь освещал то, что она делает.

— Ты первый. Старайся целиться в воздух над ними. Потом я пальну.

Ван Блик прицелился очень верно. Над кровавым побоищем поднялось ярко-розовое облако. Раздался вой, потом повизгивание. Несколько волков отскочили, но два самых больших так и остались стоять над добычей, широко разинув мокрые окровавленные пасти и пристально глядя на гостей. Страх при виде агрессивно настроенных самцов подстегнул адреналин Таны. Она пальнула вправо, в том направлении, куда убежало несколько животных. Ракетница взорвалась с громким треском, взвилась в тумане. Волки сжались, но уходить не торопились. Она разглядела пятерых. Один из альфа-самцов и волк поменьше понемногу вновь начали подкрадываться к трупам.

— Никуда они не уйдут, — тихо сказала Тана. — Кровь их раззадорила.

— И вкус человечины, — так же тихо ответил Ван Блик.

Тана сняла с плеча винтовку.

— Займись двумя, что слева, — велела она, — а те, что справа, мои.

Они выстрелили, перезарядили оружие, снова выстрелили, и еще. Как солдаты, бок о бок, убивали врагов. Волки взвизгивали, скулили. Рычали. И падали. Спустя несколько минут все было кончено. Повисла оглушительная тишина. Тана ощутила кислый сернистый запах. Сердце колотилось, по телу ползли ручьи пота. В глазах защипало.

— Нам надо было это сделать, — прошептала она скорее себе, чем Ван Блику. — Для экспертизы понадобится вскрыть трупы животных. К тому же эти волки съели так много… они распробовали человечину. Нам в любом случае пришлось бы их убить.

Ван Блик молчал, глядя вниз, в долину. Свет ракетниц понемногу угасал. Их снова окутала тьма. Тана вытерла рот тыльной стороной перчатки. Рука дрожала.

— Надо идти, — сказала она, — пока не пришли новые падальщики. Нужно спасти останки несчастных детей.

— Да тут просто мясная лавка, — сказал Ван Блик, наводя фонарь.

Или бойня… если не принимать во внимание клочки одежды и других вещей, разбросанных по снегу, красно-розовому, вздыбленному. Трупы волков лежали возле останков людей. Ребра просвечивали сквозь темно-красную, сырую плоть. Куски мяса и внутренних органов примерзли ко льду. Кишки разметало.

Тана подошла к тому телу, что лежало ближе, стараясь делать как можно меньше шагов. Но это, конечно, было бесполезно, потому что снег был весь в полосах, следах возни и драки, ботинок и лап. Отпечатки ботинок, по-видимому, оставили Ван Блик и Кино, когда пришли сюда и застрелили первых волков.

Запах, стоявший в воздухе, был тяжелым, плотным. Сладковатый запах сырого мяса, на который наслаивался железистый аромат крови. Запах страшной смерти — впервые почуяв, вы уже не смогли бы его забыть. В голове Таны снова всплыл образ Джима в ванной. Она отогнала мысль о нем, сделала глубокий вдох. Зря. Вонь пробитого кишечника ударила в ноздри, и желудок тут же среагировал. Она согнулась, пытаясь сдержаться.

— Вон она, — крикнул Ван Блик, — вон оторванная башка! — Наклонился, чтобы разглядеть получше.

— Отойди, — сказала она.

Он посмотрел на нее, ослепив светом налобного фонаря.

— Господи, не свети ты мне в глаза! Встань и иди отсюда. Только осторожно, ничего не трогай и ни на что не наступи. Иди вон туда, к утесу, и стой на стреме, если еще животные притащатся.