Юрий Герман - Повести и рассказы о советской милиции

В общем, такая перспектива мне не нравилась, – быть пугалом. Если серьезно какие нарушения – лучше действовать строго, по закону. Но злить председателя не хотелось. И так наши отношения были не сахар.

Не откладывая в долгий ящик, я поговорил с Любой

Коробовой. Она была польщена доверием. Назвала двух ребят из дружины, с которыми хотела бы провести операцию на ферме.

Я не возражал. Только попросил все выдержать в строжайшей тайне. Хотя и понимал, что в деревне это почти невозможно.

Ко всем этим не очень приятным делам прибавилось еще одно – опять пришла с жалобой Ледешиха. Хуторские ребятишки залезли к ней в сад и обобрали яблоню-скороспелку.

– Не пришла бы, товарищ начальник, было бы это через месяц. Яблок тогда – завались. А это скороспелка. Не трогала ни яблочка. Все берегла для снохи. Сын пишет, хворая она шибко. На Севере живут. У них витаминов каких-то не хватает. Аккурат собиралась не сегодня-завтра посылочку отправить. Это все Славка Крайнев пацанов настроил, анархист. Сам верховодил. В отместку мне за Бабочку. –

Ледешиха принялась платочком вытирать глаза.

Мне стало жалко ее. Одно дело – неурядицы между взрослыми, другое – когда встревают ребята. И браться за них по-настоящему тоже как-то неловко. Не составлять же протокол из-за яблок…

Глядя на вконец расстроенную пожилую женщину, я понял, что, в сущности, она очень одинокий человек. Вся ее ершистость, хваткость идет оттого, что трудно ей, уже совсем немолодой, в одиночку, со своей старостью и болезнями, добывать хлеб насущный.

Я пообещал ей, что приеду в Крученый и наведу порядок.

Где-то глубоко в душе затаилась обида на Славку

Крайнева. Цацкаешься с ним как с писаной торбой. А он фортели выкидывает. А шишки на меня.

Но больше всего занимал мой ум Маркиз. Если его украли и я не распутаю этот клубок, грош мне цена.

Прежде всего злило то, что здесь, в станице, я не смог по-настоящему провести следствие. Первым делом надо было бы пустить по следу служебно-розыскную собаку.

Лошадь не птица, по земле ходит. Ищейка могла бы сразу вывести на правильный путь. Я этого не сделал. И время теперь упущено безвозвратно.

Ехать объясняться с Арефой и его женой – прямо нож в сердце. Любое мое действие оценивалось и обсуждалось на всех завалинках. Обидеть Денисовых ничего не стоило. Я

ждал: может быть, Арефа придет сам. Но он не появлялся.

И я отправился в Краснопартизанск посоветоваться с замначальника. Он выслушал меня внимательно.

– Раз письменного заявления нет, дела пока не заводи.

Но проверь. С одной стороны, хорошо, что ты стараешься,

– сказал он. – Если все-таки действительно кража, дай знать. Возбудим дело. Следователя подключим.

– В деревне надо осмотрительней. Все друг у друга на виду. Это не город.

– Правильно. Но ведь и на селе встречаются нарушения.

И какие!

– А все-таки тише.

Зам усмехнулся.

– Ты говоришь, тише… Не помнишь, в «Известиях»

писали о банде подростков в Саратовской области? В

районном центре. Пацаны пятнадцати-шестнадцати лет совершили семь убийств! Эта «городская романтика», в кавычках, конечно, и в деревню проникает. Вот так. А если ты, как черт ладана, будешь бояться кого-нибудь ненароком обидеть, – туго придется. Такая у нас специальность: мало в ней привлекательного. Насчет служебной собаки ты сплоховал. Надо было позвонить нам. Прислали бы. Теперь поздно, конечно. Но ты не отчаивайся. Первым делом –

ищи Сергея Денисова. Надо будет – объявим розыск. И

девушку расспроси поподробней.

Я вышел от замначальника райотдела раздосадованный на самого себя. Как ему объяснишь, что труднее всего мне разговаривать с Ларисой?

В маленьком узком коридорчике я столкнулся с…

Борькой Михайловым. Даже сначала не узнал его. Он был в штатском.

– Борис!

Михайлов протянул мне руку:

– Здорово, Димка! – И посмотрел: забыл я про злополучные огурцы или нет.

Я все-таки рад был его видеть.

– Где ты, что? – торопился я узнать о его делах. Борька потрепал меня по плечу:

– Подожди, Кича, мне тут с твоим начальством встретиться надо. Время есть?

– Есть.

– Поговорим после.

Мы зашли в приемную к Мягкенькому. Борька бесцеремонно прошел к начальнику. Я отметил про себя, что у него появилась начальственная осанка.

Через минуту из своего кабинета выскочил майор.

– Здравствуй, Кичатов. Ты ко мне?

– Нет.

– Погляди на улице замполита. Пусть срочно зайдет.

И тут же скрылся у себя.