Сергей Майдуков - Гонка с преследованием

– Китайцы – падлы все, – объявил угреватый и ударил Перченкова в переносицу.

Перед глазами вспыхнуло. Потом в левом ухе взорвался и растекся горячий шар. Потом в правом. Зеленое поле перекосилось, и на него наложилось небо. Перченков ударился затылком об землю так, что хрустнули зубы.

– Вы што, мушики? – прошепелявил он.

– Слыхал? – весело спросил светловолосый у приятеля. – Мы для него мужики сиволапые.

– Говорю же, падла. Я с первого взгляда его раскусил.

Присев рядом с Перченковым, угреватый завладел его рукой, пристроил ее на своем колене и, ухнув, сломал в локте. Пронзительная, невыносимая боль была подобна удару молнии. Оглушенный, полуослепший, Перченков увидел, как блондин берет его за вторую руку.

– Не надо! – взмолился он.

– Надо, Федя, надо.

С этими словами блондин сломал Перченкову вторую руку. Для этого ему пришлось поднатужиться, как если бы он имел дело с толстой палкой. Звук получился один в один.

Перченков зарыдал, не стесняясь ни слез, ни мочи, горячо полившейся по ногам. Его деловито обыскали, забрали мобильник, бумажник, а презервативы презрительно швырнули в пыль. Перченков этого не видел. Он потерял сознание, а когда пришел в себя, грабители уже исчезли из виду.

Пришлось долго звать на помощь и упрашивать прохожих вызвать «скорую» – они никак не верили, что Перченков искалечен, а не пьян. Наконец какая-то сердобольная дамочка сжалилась над ним и посоветовала идти в больницу своим ходом.

– У тебя же не ноги сломаны, – заявила она. – Вот и шагай помаленьку. «Скорую» будешь до завтра дожидаться или даже до послезавтра, а в больнице всегда кто-то дежурит. Помогут.

Через час Перченкова доставили в районную травматологию, где он с облегчением утратил связь с мучительной действительностью.

Как всегда, родители вернулись с дачи усталые, но довольные собой. Передав Николку Варе, они принялись мыться, переодеваться, разбирать вещи и хвалиться урожаем, отчего квартира приобрела такой вид, словно в ней давно не убирали. На полу валялись какие-то комочки и травинки, натертый пол покрылся отпечатками ног, повсюду появилась пыль, которой раньше не было.

Обычно в таких случаях Варя не сдерживалась и заводила разговоры, полные намеков о неблагодарности и необходимости уважать чужой труд, но сегодня ей было не до того. Нужно было не только привести себя в порядок перед дальней дорогой, но и позаботиться о том, чтобы сын ни в чем не нуждался. В отсутствие родителей Варя устроила три грандиозные стирки, сделала маникюр с педикюром, провела сеанс эпиляции и наложила косметическую маску. Плюс к этому уборка и нервное напряжение в ожидании новостей. Одним словом, вымоталась она ничуть не меньше дачников, притащивших помидоры и яблоки, однако отдыхать было некогда.

Выкупав Николку, Варя вплотную занялась его ушами, ногтями и отросшими волосами. Было еще множество мелких дел, выполняя которые она умудрялась оживленно беседовать с родителями, объяснять сыну, куда и зачем уезжает послезавтра, и сосредоточенно думать о своем. Сколько дел умел делать одновременно Юлий Цезарь? Три, говорите? Не смешите современных женщин!

– А что ты будешь делать в этой Литовии? – спросил Николка, вертя головой, как птица, замотанная в кусок ткани.

Варя подровняла ему челку, вытряхнула старую наволочку в окно и поправила:

– В Литве, а не в Литовии. Мама поедет туда, чтобы заработать денег на новый бизнес.

– Лучше без бизнеса, – сказал Николка. – Ну его! Нам и так хорошо.

– Твоя мама не угомонится, пока всех нас по миру не пустит, – заметила Жанна Аркадьевна, материализовавшаяся в комнате.

– Мама! – воскликнула Варя.

– Можешь кричать сколько угодно, это не изменит моего мнения. Найди себе стабильную работу и выбрось из головы эти нелепые идеи насчет бизнеса.

– Коммерция до добра не доведет, – поддакнул Леонид Герасимович, находящийся вне пределов видимости, но обладающий дьявольски острым слухом.

Пререкаться с ними было бесполезно.

– Я думаю об этом, – сказала Варя. – Поэтому и согласилась на командировку.

– А бизнес? – недоуменно спросила Жанна Аркадьевна.

– Тут разные перспективы, мама. И деньги можно заработать, и на работу устроиться.

– Ты у меня умница, доченька. Такая пробивная, энергичная!

– Это у нас фамильное, – поспешил вставить невидимый Леонид Герасимович.

– Значит, я тоже буду энергичным? – спросил Николка.