Агата Кристи - Очаровательная попрошайка - Сборник

Эркюль Пуаро сидел за столом, сервированным для завтрака. Перед ним стояла чашка дымящегося шоколада. Он был большим любителем сладкого. К шоколаду всегда подавали бриошь с кремом. Чтобы найти сдобу, удовлетворяющую гастрономические вкусы Пуаро, пришлось поменять несколько кондитерских. Самые вкусные бриоши были в четвертой по счету кондитерской, где всеми делами заправляла толстушка-голландка.

Пуаро чувствовал приятную сытость в желудке и умиротворение... Впрочем, в последнее время он вообще был удивительно спокоен, пожалуй, даже излишне. Прошел месяц, как он закончил письменный анализ произведений наиболее известных авторов детективов, в котором осмелился презрительно отозваться о повестях Эдгара По, осудить изобилие романтических коллизий в романах Уилки Коллинза, зато превозносил до небес двух американских авторов, практически в Европе неизвестных. Он не боялся хаять признанные литературные авторитеты, если только их герои не следовали принципу «порядок и методы», и увенчивать лаврами тех, кто, по мнению читателей, вовсе не заслуживал их. Из редакции ему уже прислали гранки, он их прочитал и нашел, что, несмотря на огромное количество опечаток, его творение выглядит солидно. Оно доставило ему много радости, точно так же, как и то огромное количество книг, которые ему пришлось перечитать. Нравилось ему иногда с презрительным фырканьем швырять , книгу в угол кабинета, выражая весьма нелестное мнение об умственных способностях ее автора. Конечно, позднее он поднимал «провинившийся» томик с пола, вытирал его и ставил на определенное место в шкафу, где царил идеальный порядок, а книги были расставлены по пресловутой «методе».

Не меньшее удовольствие доставляли ему те редкие случаи, когда он имел все основания несколько раз одобрительно кивнуть головой.

Теперь у него приятная пауза ничегонеделанья, совершенно необходимая после периода напряженной умственной работы. Но вечно отдыхать невозможно. Это надоедает, а чем заняться, Пуаро не представлял себе. Снова что-то сочинять? Писать мемуары? Поначалу эта идея показалась ему заманчивой, потом он от нее отказался. Уж если быть откровенным до конца, сочинительство ему изрядно надоело. Все хорошо в меру. А всякие инфинитивные обороты, причастные и прочие конструкции, о которых надо постоянно думать... нет, спасибо, он сыт по горло. И потом, он стал плохо спать по ночам, часто просыпаться, нервничать. Неспокойное занятие, ничего не скажешь...

Пуаро покачал головой и отпил немного шоколада.

Приоткрылась дверь, и идеально вышколенный лакей Эркюля Пуаро, Джордж, остановился на пороге. Вид у него был немного смущенный, в голосе звучали нерешительные нотки:

— Одна... э... э... молодая леди вас спрашивает, сэр.

Пуаро посмотрел на него с удивлением.

— Я не принимаю никого в это время,— сказал он с едва заметным упреком.

— Да, сэр,— согласился Джордж.

Хозяин со слугой взглянули друг на друга. Подобные немые разговоры были для них не редкостью. По тону голоса Джорджа, по манере растягивать слова он почувствовал, что лакей должен ему сообщить дополнительно немаловажные сведения, но только при условии, если ему будет задан соответствующий вопрос. Ибо слуге из «хорошего дома» не положено отличаться болтливостью.

Пуаро на минуту задумался, какой же вопрос он должен задать.

— Хорошенькая? — спросил он осторожно.

— На мой взгляд — нет, но ведь о вкусах не спорят,

Пуаро обдумал этот ответ. И тут же припомнил небольшую паузу перед словами «молодая леди», которую разрешил себе Джордж, докладывая о приходе посетительницы. Джордж всегда был необычайно точен в определении сословной принадлежности людей. Он сомневался, можно ли эту молодую особу назвать «леди», но, поскольку она была женщиной, он таким образом выразил ей свое почтение.

— Но вы все же считаете, что она скорее «молодая леди», чем «молодая особа»?

— Таково мое мнение, сэр, хотя в наши дни это трудно определить.

— Она объяснила, почему хочет меня видеть?

— Она сказала,— с явным нежеланием ответил Джордж, как бы заранее извиняясь за нее,— что ей необходимо посоветоваться с вами в отношении убийства, которое она могла совершить или, возможно, совершила.

Эркюль Пуаро удивленно поднял брови.