Николай Леонов - Жизнь взаймы

– За мной мокрухи нет и никогда не было, – с вызовом выдал Умянцев. – Может, я и не самый хороший человек, но я никого не убивал, и это вы на меня не повесите.

– Значит, знаешь, по какому делу задержан? – спросил Гуров.

– За Гулиева речь пойдет, – ответил Умянцев.

– Точно, за Гулиева, – подтвердил Гуров. – И раз уж ты так хорошо осведомлен, я не стану утомлять тебя юридическими процедурами. Есть что сказать – говори, а нет, так признайся сразу. Мне мое время тоже дорого. Если хочешь пить или курить, скажи, я организую.

– Не курю, спортивный режим, – заявил Умянцев. – А от стакана воды не откажусь. Ваш водитель меня изрядно умотал.

Гуров нажал кнопку, и на пороге появился дежурный охранник. Гуров велел ему принести воды. Дежурный ушел и через минуту вернулся с пластиковой бутылкой питьевой воды. Умянцев выпил почти всю бутылку. Остатки завинтил крышкой и поставил перед собой на стол. После этого начал рассказывать.

На Марочкина он работал шесть лет. До этого профессионально занимался штангой. Штангист-атлет в тяжелом весе, выступал на всероссийских соревнованиях за московские клубы. Особых высот не достиг, но в своем кругу был довольно известным спортсменом. Потом, как водится, получил травму, несовместимую с профессиональным спортом. Пришлось уйти. Тут его Марочкин и выцепил. Ему нужен был человек, от одного взгляда на которого должники начинали бы из кожи вон лезть, чтобы оплатить долги. Выбивать долги Куввату не приходилось, разве что пугать.

Тот же Марочкин пристроил его к своим знакомым в подмосковный дачный поселок. За жилье, стол и символическую зарплату он охранял дом, а для души занимался садовыми работами. Нравилось ему приводить в порядок зеленые насаждения. Хозяева не возражали, а он и подавно. Постоянного пребывания в конторе Марочкина его работа не требовала. Когда нужно было разобраться с должником, Марочкин его вызывал, давал адрес, дальше Умянцев действовал по своему сценарию. Марочкину было безразлично, каким образом он воздействует на должников, главное, чтобы был результат. Применять физическую силу, даже если с первого раза должник своего положения не понимал, Марочкин не требовал, на это Умянцев пожаловаться не мог.

А с Гулиевым какая-то подстава произошла. Парень зарвался, нахватал кредитов, а расплачиваться не спешил. А тут еще Марочкин узнал, что он ходит в заемщиках у его конкурентов. Навел справки, получил подтверждение и велел Умянцеву им заняться. Чтобы успеть раньше других кредиторов деньги стрясти.

Умянцев встретился с Гулиевым, объяснил ситуацию, дал срок. Но Гулиев вразумлениям не внял. Начал юлить, скрываться и вообще вести себя вызывающе. Тогда Умянцев снова пришел. На этот раз ему показалось, что Гулиев все понял, но прошло время, срок истек, а долг так и остался неоплаченным.

Третье предупреждение Умянцев решил сделать именно в ту ночь, когда Гулиева убили. Он пришел к нему домой, а Гулиева нет. Тогда он решил подождать, полагая, что рано или поздно тот появится. Другого-то жилья у него нет. Умянцев дождался, когда машина Гулиева въедет на стоянку, и занял позицию между выходом со стоянки и подъездом.

Когда Гулиев его увидел, сразу завел старую песню о сроках и договоренностях. Умянцев в дискуссию вступать не желал. Потом Гулиев разнервничался сильнее, начал предлагать машину в залог, давать новые обещания. А потом вдруг на его рубашке расцвело красное пятно.

Умянцев не сразу сообразил, что произошло. Секунду назад Гулиев стоял перед ним, как шарманку прокручивая пустые обещания, и вот он уже хватается за грудь, сквозь пальцы сочится кровь, а на губах появляется кровавая пена. Умянцев и выстрела-то не слышал, только тихий свист.

Потом, когда Гулиев упал, до него дошло, что случилось. Если бы на его голове росли волосы, они точно поседели бы или встали дыбом. Пуля прошла в нескольких миллиметрах от его плеча. Двинься он на полшага, и в морге сейчас лежал бы он, а не Гулиев. Падая, Гулиев задел машину, сработала сигнализация. Это вывело Умянцева из шокового состояния. Он развернулся и бросился бежать.

– Это все, что я помню, – завершил рассказ Умянцев. – Можете мне верить, можете не верить, но все было именно так. Я его не убивал, и доказательств обратного вы не найдете.

– Хороший рассказ, – выдержав паузу, произнес Гуров. – Хороший, но странный, я бы сказал, сказочный. Ты признался в том, что был на месте преступления в момент его совершения, это похвально. Но это не все, ведь так?