Алексей Мальцев - Страшно только в первый раз [litres]

Петр потянулся к бардачку, достал ту самую визитку, перечитал данные и, глядя вслед удаляющемуся Сбитневу, прошептал: «Надеюсь, не понадобится».

Едва за урологом закрылась дверь, у Петра мелькнула мысль, что подобная подготовка – составление «досье», визитка бывшего одноклассника, работавшего в полиции, все это уже само по себе – чудовищная провокация, своеобразное «накликание беды» на их пока не состоявшийся праздник. Узнай кто-нибудь из приезжавших сейчас о его неблаговидных поступках, Фролову бы не поздоровилось. Но… про «досье» знала только Элла.

Сам Петр в Бога не верил, а посему называл лежавший на коленях список и визитку, что держал в руках, разумной предусмотрительностью. Не более и не менее.

Поначалу его слегка озадачила сумка Сбитнева: зачем такой объемистый багаж всего на пару выходных? Потом он разобрал небольшую приписку на полях, касающуюся уролога – «камера». Да-да, кажется, Элла что-то такое говорила: Антон не расстается со своей видеокамерой.

Отлично! Значит, видеосъемка обеспечена, все нюансы застолья будут зафиксированы.

Петр ударил по рулю: опять он исходит из наихудшего, во всем видит криминал. Может, у него уже едет крыша на почве прошлогоднего путешествия на «Бекетове»? Не полечиться ли тебе, Фролов, на психиатрической коечке вместо профессионального праздника?

Ему захотелось что-то внести дополнительно в характеристику Энтони, все же из нескольких минут наблюдения должны вытечь какие-то выводы. После недолгих раздумий Петр вынул из кармана ручку и черкнул напротив фамилии уролога: «Себе на уме. Выяснить – что в сумке, кроме камеры, почему приехал так рано».

Респектабельный черный джип «Туарег», не спеша, въехал на стоянку, когда наблюдатель в «Опеле» уже начинал скучать.

Из-за руля вышел атлетически сложенный брюнет лет тридцати, с аккуратной трехдневной щетиной на щеках, в джинсах и шоколадной кожаной куртке. Пружинящей походкой он направился к дверце пассажира. Вернее – пассажирки, так как вскоре на запыленные плиты турбазы ступила ножка такого совершенства, что Петр непроизвольно скрипнул зубами. Стройную фигурку обтягивал бордовый шелк платья, золотистые волосы водопадом струились по газовой косынке. Лица девушки Петр рассмотреть не смог, да этого и не требовалось.

Об этой паре Элла подробно рассказала ему накануне. Новость о сумасшедшем романе разведенного травматолога Стаса Буйкевича и недавно устроившейся на работу медсестры хирургического отделения Анжелы Гридиной уже неделю была притчей во языцех во всей медсанчасти.

Петр невольно залюбовался, глядя им вслед. Ошибки быть не могло. Напротив фамилии Буйкевича он тут же вывел: «Джинсовый ковбой, ему бы сомбреро да револьвер на бедро», а напротив Гридиной всего пять букв: «Монро».

Дальше продолжить мысль не удалось, так как едва пара поднялась на крыльцо, на дороге, ведущей в город, показался мотоциклист. Его шлем отсвечивал на солнце, следом развевался шлейф пыли.

На мгновение Петр ощутил себя зрителем в кинозале, где демонстрировался крутой вестерн. Ковбой на гнедом скакуне приближался к таверне, готовый в любой миг выхватить свой револьвер и открыть огонь, если вдруг что-то придется ему не по нраву.

Когда байкер затормозил рядом с его «Опелем», доктор сумел рассмотреть черную кожаную куртку с косой молнией (кажется, такие называются «косухами»), жилетку с непонятной эмблемой и кожаные штаны в обтяжку.

Заглушив мотор, байкер снял шлем. Увидев, кто скрывался под шлемом, Петр присвистнул, совершенно забыв о том, что стекло опущено и его могут услышать.

– Цитрус! Вот так встреча!

Байкер замер, потом сделал пару шагов в сторону «Опеля», чтобы рассмотреть водителя. Через секунду его веснушчатое лицо расплылось в улыбке:

– Петро! Какими судьбами здесь?

Забыв о конспирации, Фролов покинул свой наблюдательный пункт и вышел из машины, чтобы пожать руку своему коллеге, фельдшеру «Скорой» Валерию Цитрусову. Не раз и не два они вместе купировали гипертонические кризы, снимали астматические статусы, останавливали кровотечения, выводили больных из шока. Хотя сейчас в шоке, похоже, оказался сам доктор, и было из-за чего.

– Меня бывшая супруга пригласила, – подмигнул Фролов, объясняя свое присутствие на чужом, в общем-то, празднике. – А тебя кто пригласил? Давай, рассекречивайся!

– Меня тоже пригласили, я тоже вполне легально, – Цитрусов приложил указательный палец к губам. – Но пока это тайна, которая скоро будет раскрыта. Так что – потерпи! Я смотрю, ты не торопишься…