Анна Князева - Монета скифского царя [litres]

– Здравствуйте, Леонид Георгиевич! Узнала ваш голос. Вы стали мне почти родным человеком.

– Даже так?..

– Это была шутка.

– Хватит дурачиться. Мне недосуг шутить. Где ваш отец? Он не отвечает на звонки.

– А разве он вам не звонил?

– Нет.

– Но он должен. Он обещал. Хотя… – Дайнека замолчала.

– Что? – уточнил Кротов.

– У него сложная полоса в личной жизни. Мог забыть.

– В ближайшие десять минут будете дома?

– Если нужно, то буду.

– Я нахожусь неподалеку. Скоро подъеду. Нужно поговорить.

– Буду вас ждать.

С кухни вышел Влад:

– Что-нибудь случилось?

– Сюда едет следователь.

– Зачем?

– Хочет поговорить.

– Мне уйти?

– Подожди в отцовском кабинете. Мы с Кротовым поговорим в гостиной.

– Если ты хочешь.

Они прошли в кабинет, и Влад сказал:

– Но отсюда я буду слышать ваш разговор.

Тебя это не смущает?

– Нисколько, – улыбнулась Дайнека. – У меня нет от тебя секретов.

– Ты это нарочно?

– Что?

– Нарочно ведешь себя так, чтобы в тебя все влюблялись.

– Не говори ерунды!

Дайнека вышла из кабинета в гостиную и прикрыла за собой дверь.

Кротов приехал как обещал – минут через десять. У него был хмурый, невыспавшийся вид.

– У вас есть кофе?

– Только что сварила, – сказала Дайнека.

– Могу попросить?

Она ушла на кухню и вскоре вернулась с большой кружкой. Увидев дымок, Кротов улыбнулся.

– Горячий. – Он взял кружку, сделал глоток и поморщился.

– Не нравится? – спросила Дайнека.

Кротов повторил:

– Горячий.

– Отец хотел вам позвонить.

– Зачем?

– Случилась экстраординарная вещь. В Туле у скупщика краденого обнаружили золотые скифские украшения.

– Откуда вы знаете?

– Встречались с Алехиным. Он делал экспертизу и показал фотографии. Шнырев видел, как Велембовский прятал эти предметы под половицу.

– Что значит «эти»?

– Украшения полностью совпадают с теми, что описывал Шнырь.

– Потом некто взломал пол… Украл золотые украшения… И увез их в Тулу… А заодно убил старика. Все верно?

– Верно.

– Мне позвонил Алехин, и я уже связался с тульскими следователями.

– Я знаю, кто это сделал, – объявила Дайнека.

– Кто? – спросил Кротов.

– Его зовут Леша. Он из Тулы и знал старика Велембовского. Работает на той самой заправке заправщиком. Леша приходил в больницу к Шныреву, поэтому тот сбежал. Я уверена, Шнырь знал, что Леша убил Велембовского, и боялся, что тот убьет его самого.

– Ваши умозаключения?

– Половина-напополам.

– Это как же? – прищурился Кротов.

– Кое-что додумала сама, кое-что рассказал сторож.

– Ефимов? – Кротов на глазах помрачнел. – Когда вы с ним виделись?

– Вчера вечером.

– Где?

– В его сторожке.

– Он сам вас позвал?

– Нет. Я пришла по своей инициативе.

– Зачем?

– Видите ли, когда я проезжала мимо заправки, то увидела его вместе с Лешей. До этого ни тот, ни другой не говорили, что знакомы друг с другом.

– И вы решили пойти к Ефимову… О чем же вы говорили?

– Дядя Митя сказал, что давно знаком с Лешей и что они оба из Тулы.

– Об этом вы уже говорили.

– Леша часто бывает в сторожке, даже ночует у дяди Мити.

– Зачем?

– У него нет жилья в Москве. И что примечательно, он приносит сторожу водку.

– Пьют вместе?

– Конечно. Иногда с ними пил Велембовский.

– Считаешь, что заправщик нарочно спаивал старика?

– Напоит – и давай искать тайники. Вы так не думаете?

– Какая разница, что думаю я? Есть сомнения?

– Я была бы дурой, если б не сомневалась.

– И то верно. Что еще?

– Заправщик купил у Велембовского металлическую тарелку.

– Сколько заплатил?

– Двести рублей.

– Недорого за золотую тарелку скифов.

– С чего вы взяли… – начала Дайнека.

Кротов ей объяснил:

– Она изъята у тульского скупщика.

– То есть вы хотите сказать…

– Вашего заправщика зовут Алексей Черемных. Скупщик краденого дал на него показания. Неделю назад он продал скупщику золотые украшения и пообещал принести еще.

– Откуда он возьмет… – Дайнека взялась за голову. – Боже мой! Кажется, я понимаю.

– Что именно?

– Заправщик знал, где основной тайник Велембовского.

– Поясните.

– Вы потерпите, а я начну издали. – Говоря, Дайнека помогала себе руками, словно дирижировала. – Начнем с того, что в этом году на Пасху Шнырь и Велембовский пошли на Ваганьковское кладбище. Там Велембовский посетил могилу родителей. Шнырев в это время остался ждать у памятника Сергею Есенину. После этого они ходили туда едва ли не каждую неделю.