Галина Романова - Без вины преступница

– Вы знакомы с Синевым Вадимом Игоревичем?

– Знакома. Была.

В голове застучало: с чего вдруг он спрашивает? Вадик на нее жалобу, что ли, накатал? Явился к начальству с претензиями, что пришлось уволиться прямо в понедельник после их неуклюжего расставания? Так она никому об этом не рассказывала, кроме Аллы Ивановны. А та лицо не столь влиятельное, чтобы его уволить. Он сам так решил, сам написал заявление и умчался со своей коробкой, полной всяких милых безделушек, еще до ее прихода на работу. Успел!

– Почему была? – Темные непроницаемые глаза полицейского тут же загорелись.

– Потому что мы теперь… В общем, мы жили вместе какое-то время. Вам это известно, видимо, раз вы здесь. А потом, – она неуверенно повела руками перед собой, – потом мы расстались.

– Как давно? Причина расставания? Простите, что интересуюсь, но это может быть важно.

Он достал из кармана куртки потрепанный блокнот и ручку и начал записывать. Пальцы у него были длинные, крепкие, с аккуратно подстриженными ногтями.

– Расстались неделю назад. В воскресенье. – Она говорила медленно, почти диктовала. – Вадик так захотел. Просто после завтрака забрал свои вещи и ушел.

– А причину? Причину назвал? – Полицейский медленно водил авторучкой по строчкам.

– Сказал, что… Что устал от меня. Что я дурацкая.

– Что? – Он вскинул глаза. – Дурацкая? А что, по этой причине можно расставаться?

– Видимо, да.

– А вы что? – Он снова уткнулся в блокнот.

– А я ничего.

– Отпустили?

– В каком смысле? – Она растерянно заморгала.

– Да в каком… – Гость поводил свободной рукой, и куртка мягко зашуршала. – Плакали, угрожали, закатили истерику – как это у вас, у женщин, бывает.

– Я не знаю, как бывает у других женщин. – Оля скорбно поджала губы, мотнула головой. – Не было истерик. Просто он сказал, что уходит. Я села в кресло и оцепенела, если для вас это так важно. И он ушел. А на другой день уволился из нашей фирмы. Успел уйти еще до моего прихода.

– И больше вы не виделись?

– Нет.

– И не созванивались?

– А зачем? Он, видно, не считал, что я поумнела за неделю.

– То есть вы не виделись и не созванивались в течение последних семи дней?

– Нет же, говорю вам. А почему вы, собственно, спрашиваете? – опомнилась она вдруг. – Что-то случилось? Он настрочил на меня кляузу?

– Кляузу? С чего это?

Ее слова его развеселили. Он даже попытался улыбнуться, но вышло криво и некрасиво.

– Не знаю, я просто так подумала. А по какой еще причине вы могли здесь оказаться?

– По той, милая барышня, что вашего бывшего парня нашли с пробитой головой на улице.

– С пробитой головой? А почему нашли, он что, сам не мог до больницы дойти? Хотя бы «Скорую» вызвать – у него же всегда под рукой телефон!

Правда, что ли, она такая дура, как он говорил? Вот и полицейский смотрит на нее с сочувствием.

– Его нашли мертвым, Ольга Викторовна.

– Что?! – Она открыла рот, и следующее слово вылетело откуда-то прямо из сердца, потому что губами она точно не шевелила. – Мертвым?

– Да. Ваш бывший парень убит, предположительно прошлой ночью. Ведется следствие. Я нашел ваш номер в его телефонной книжке, навел справки и узнал, что вы были не просто знакомы. Итак, где вы были прошлой ночью, Ольга Викторовна, что делали и кто может это подтвердить?

Она уставилась на него остекленевшими глазами. Некстати подумала, что, когда полгода назад на улице нашли мертвым ее отца, такие вопросы ей никто не задавал. Никто ее тогда не спросил, где была, что делала и кто может это подтвердить. Хотя в его смерти, между прочим, было много странного, они с Аллой Ивановной об этом как раз говорили. Может, в полиции решили, что она настолько любила отца, что не смогла бы причинить ему вред?

А вот она до сих пор не знает, любила ли она отца и какие вообще чувства испытывала к нему те два года, что они провели рядом.

А Вадик…

Вадик появился в ее жизни стремительно и теперь так же стремительно исчез. Страшная, нелепая смерть. И страшные вопросы в ходе этих, как их там, следственных мероприятий.

– Ужас, – протянула она громким шепотом и сползла по стенке на пол. – Вадик убит? За что? Он же мирный человек! Тихий, неконфликтный…

– Но с вами конфликтовал, однако. – Полицейский резко опустился перед ней на корточки и пристально на нее уставился. – А ну отвечайте! Это вы его убили? Не смогли простить, что он вас бросил?

– Чушь какая! – Оля фыркнула неожиданно смело и даже весело. Быстро поднялась и отошла от грубияна на всякий случай на пару метров. – С какой стати мне его убивать? Я что, дура? Да и сил у меня не так много. И потом…