Наталья Александрова - Не заглядывай в пустоту [litres]

Прошло примерно полчаса, и Людмила вернулась – подкрашенная, в приличном темно-зеленом платье из сырого шелка.

Все-таки в критической ситуации на нее можно положиться! И вкус у нее есть, этого у нее не отнимешь!

Они вышли из квартиры, спустились.

Машина ждала перед выходом, шофер открыл заднюю дверцу, они с Людмилой сели рядом, как в лучшие времена.

– Ты о чем-то хотела поговорить? – вспомнил Михаил Николаевич, повернувшись к дочери.

– Это конфиденциальный разговор. – Людмила взглянула в спину водителя. Уши его были очень выразительно оттопырены.

– Ну да… – Михаил Николаевич поморщился. – Ладно, поговорим на выставке…

Но на выставке начались обычные игры: с кем-то нужно обменяться приветствиями, кому-то что-то пообещать, кому-то пригрозить…

Честно говоря, Михаил Николаевич забыл о просьбе дочери. Людмила была где-то рядом, как бесплатное приложение к нему, как доказательство его респектабельности, и не более того.

Вдруг, совершенно неожиданно, к ним подошел знакомый бизнесмен. Фамилию его Михаил Николаевич вспомнил – Краснов, а вот вспомнить имя и отчество никак не получалось, и это невольно вызвало в душе глухое раздражение.

– Михаил Николаевич, – проговорил Краснов, оглядевшись по сторонам и убедившись, что их не слышат посторонние, – мы с вами должны поговорить.

«Что за день такой! – тоскливо подумал Соловьев. – Всем от меня что-то нужно!»

– Слушаю вас. – Он взглянул на Краснова слегка свысока, чтобы с самого начала задать дистанцию, но тот этого, кажется, не заметил. Переведя дыхание, он начал:

– Михаил Николаевич, примерно месяц назад у меня пропала жена.

– Весьма сочувствую, – хмыкнул Соловьев, – но, честно говоря, не понимаю, при чем тут я. Может быть, она улетела на Мальдивы с… подругой и забыла вам об этом сообщить?

– Попрошу вас воздержаться от таких комментариев! – резко оборвал его Краснов. – Все-таки речь идет о моей жене!

– Да, вы правы. – Михаил Николаевич смутился. – Но все равно, не знаю, чем могу вам помочь.

– Очень даже можете! Я провел частное расследование силами своей службы безопасности и выяснил, что моя жена пропала на участке Выборгского шоссе неподалеку от поселка Комарово, совсем близко к тому месту, где расположен ваш загородный дом. Именно там последний раз видели ее машину…

– На что вы намекаете? – Михаил Николаевич побагровел. – Вы понимаете, что такие голословные обвинения…

– Я ни на что не намекаю и никого не обвиняю, я только хочу довести до конца свое расследование. Все близлежащие дома моя служба безопасности уже осмотрела – с разрешения хозяев, разумеется, и никаких следов жены или ее машины не нашли. Проверили каждый дом, каждый гараж, каждый сарай, каждую заброшенную постройку – и совершенно ничего! Остался только ваш дом.

– Это неслыханно! – возмущался Соловьев. – Да я в этом доме почти и не бываю!

– А я вас ни в чем и не обвиняю! Я хочу только разобраться. Скажите, кто живет в вашем доме в ваше отсутствие?

– Сторож, разумеется!

– Вы его хорошо знаете?

Михаил Николаевич пожал плечами:

– Вообще-то его нанимал не я, а мой сын, но я не сомневаюсь, что Глеб проверил его рекомендации…

– Я тоже в этом не сомневаюсь, но хотел бы поговорить с вашим сторожем. Возможно, он что-то видел или слышал в тот день…

Соловьев возмущенно молчал.

Но Краснов не собирался отступать.

– Если вы не дадите своего разрешения – я обращусь в Следственный комитет, в прокуратуру…

Михаил Николаевич здорово разозлился. Да что он себе позволяет, этот молокосос! Грозит ему, с его связями, прокуратурой? Или он знает что-то, чего не знает сам Соловьев? Знает, что его положение окончательно пошатнулось и готовится приказ об увольнении с поста председателя комитета?

Соловьев еще молчал, выбирая достойный ответ, как вдруг подала голос Людмила. Людмила, которую до этого мужчины вообще не замечали, словно ее и не было.

– Поедем туда! – проговорила она решительно.

– Что вы сказали? – переспросил, повернувшись к ней, Краснов.

– Я сказала: поедем прямо сейчас туда, в этот загородный дом. Выясним все раз и навсегда.

– Людмила, при чем здесь ты? – удивленно воскликнул Михаил Николаевич. – Какое ты имеешь ко всему этому отношение?

Он едва не сказал: «Что ты вмешиваешься в серьезный разговор», но именно такой скрытый смысл можно было найти в его словах.

– А вот сейчас мы это и узнаем! Я с тобой хотела поговорить, но ты не нашел для меня времени, так давай теперь перейдем от слов к делу. Поедем в загородный дом и выясним, что там происходит.