Наталья Александрова - Часослов Бориса Годунова [litres]

Ирина потянулась было за книгой, но вспомнила, что у нее есть более срочное и неотложное дело, нашла в сумке зеркальце, заглянула в него и пришла в ужас. Грязь была не только на щеке, но и на подбородке, и даже на кончике носа.

Видно, это когда она упала… точнее, когда Антон повалил ее на землю… правда, он тем самым спас ее от убийцы, но зато теперь она выглядит как огородное чучело, еще неизвестно, что хуже…

– Да не переживай! – подал голос Антон. – Ничего страшного! Тебе даже идет!

– Что ты несешь! – огрызнулась Ирина и принялась оттирать грязь носовым платком.

Кое-как привела себя в порядок, заодно поправила волосы и только тогда наклонилась, чтобы поднять книгу.

Книга лежала на земле, раскрытая на случайном месте. Невольно Ирина прочла первые строчки на странице:

« Кора корявая, лошадь караковая, десятью кривыми травами тебя заклинаю, десятью кровавыми каменьями тебя заговариваю. Чтобы тебя, кора корявая, кровью заговоренной заговорить, чтобы тебя, лошадь караковая, водой ключевою заключить, водой ключевою, заклятою, над семью четвертою, над тремя девятою. Десятью травами тебя заклинаю, десятью каменьями заговариваю, огненным глазом, в темноту подземную зрящим…»

Ирина оторвала взгляд от загадочной книги, подняла его… и увидела сквозь деревья на деревенском доме выцветшую, выгоревшую на солнце табличку:

«Улица Карякова, дом шесть».

– Кто такой Каряков? – машинально спросила она.

– Понятия не имею, – Антон пожал плечами, – а что, это единственное, что тебя в данный момент интересует? Кроме собственной внешности, конечно.

Ирина взглянула на него украдкой и сразу все поняла. Он вовсе не вредный, просто в данный момент не знает, что сейчас делать. Так-то он смелый и решительный, вытащил ее из рок-клуба, опять же буквально силой заставил выскочить из машины перед тем, как она взорвалась, и сейчас тоже вовремя подоспел. Но вот как дальше действовать, он понятия не имеет. И от этого злится.

Самое умное в данной ситуации было не заводиться, а промолчать, что Ирина и сделала, даже головы не повернула.

Улица Карякова… надо же – как там в книге? Кора корявая, лошадь караковая… улица Карякова… случайно ли такое совпадение, такое созвучие?

– Ты думаешь, нам не найти его убежище? – проговорила Ирина задумчиво.

– А что? У тебя есть какие-то соображения? – спросил он, причем в голосе звучало явно недоверие, даже сарказм.

Ну как же, какие у нее, блондинки, могут быть соображения? Хотя она вовсе и не блондинка, а средне-русая, и чуть-чуть золотистого оттенка мастер прибавляет, когда красит. Но разве нормальный мужчина поймет такие тонкости?

– Есть, – призналась Ирина. – Вот это – дом шесть, значит, десятый дом должен быть чуть подальше, сразу после восьмого… – И она пошла по обочине.

– Десятый дом? – переспросил Антон. – А почему именно десятый? И почему на этой улице?

– Лучше не спрашивай! – отмахнулась от него Ирина.

И правда, совершенно нет времени растолковывать ему заговор в книге. Во-первых, он не поймет, она и сама-то ничего не понимает, во-вторых – не поверит. А когда мужчина чего-то не понимает, он еще больше злится. Некогда с ним пререкаться.

– Если не хочешь – оставайся здесь, я сама пойду! – Ирина направилась вдоль улицы.

– Кстати, ты только что сказала «его убежище», – проговорил Антон, догоняя ее. – А ведь считается, что на Загородном проспекте убили женщину…

Ирина быстро взглянула на него и успела перехватить хитрую усмешку. Значит, для него это не секрет. Нет, все-таки этот Антон – человек с двойным дном…

Тем временем они подошли к дому номер десять по улице Карякова.

Это оказался не обычный жилой дом, а длинное одноэтажное бревенчатое строение с несколькими входами. Над воротами висела яркая вывеска:

«КОНЮШНЯ «ЭДЕЛЬВЕЙС».

Возле дальнего конца здания шла высокая рыжеволосая женщина в сапогах для верховой езды.

– Что, ты хочешь сказать, что он прятался в этой конюшне? – недоверчиво спросил Антон.

– Я тебя не заставляла за мной идти! – огрызнулась Ирина. Она дождалась, пока рыжая женщина скрылась за углом конюшни, и вошла в ворота.

К центральной двери вели широкие ступени, по сторонам от нее были еще несколько дверей, над которыми висели таблички с изображениями лошадей. На одной табличке лошадь была серая, в светлых пятнах – кажется, таких лошадей называют серыми в яблоках, на другой – черная. Ирина знала, что такая масть называется вороной. Но на этом ее познания в мастях лошадей заканчивались.