Татьяна Шахматова - Маньяк между строк

Вика плюхнулась в кресло, и оно по-стариковски заворчало поролоновым нутром и ссохшимися резиновыми прокладками. Борис сел на кровать поверх скомканного одеяла.

– Ну и как ты определила, что это не он?

– Когда он заговорил, то я услышала в его речи кое-что необычное, а уж когда врачи дали почитать его дневник, стало окончательно ясно, в чем дело. Этот Шляпник очень любит прием парцелляции – вообще-то это такой стилистический прием, состоящий в расчленении предложения на ряд самостоятельных частей. «Остаться мне случится одному. Навеки. В самом деле. Без возврата». Но Шляпник использует парцелляции без какой-либо надобности, к тому же нередко отделяя от целого деепричастные и причастные обороты. Например, он пишет так… – посмотри, Вика вновь придвинула нам планшет.

«Меня зовут Алексей Шляпник. Поступая в университет. В 1998 году. Я стал архитектором по образованию. Но мое призвание. Которое было в другом.

– В общем и целом понятно… – начала тетка.

– …но как бы не по-русски, – вставил следователь.

– Именно, – Виктория щелкнула пальцами. – Пациент вел дневник со времен студенчества, и по текстам видно, что эта речевая черта накапливалась с течением времени. В самом начале дневника парцелляция наблюдалась в единичных случаях. То есть парцелляция прогрессировала с течением болезни и, возможно, скоро превратится в настоящий шизофренический салат, который отмечают у своих пациентов многие психиатры. Но пока этого не наблюдается. Все, что пишет и говорит Шляпник, вполне понятно, но довольно специфично. Поскольку черта представлена в речи подозреваемого регулярно, я решила провести небольшой эксперимент. Мы с врачом-психиатром дали Шляпнику прочитать письма, в составлении и рассылке которых он сознается, и попросили изложить эти письма близко к тексту. Записать их. И вот как Шляпник описал те же самые обстоятельства, что были изложены в письме на журналиста и ведущего Веневитинова.

Вика открыла очередной текст:

«Мои враги забирают все то, что принадлежит мне. Целенаправленно дискредитируя меня. Замалчивая информацию. По сути, паразитируя на моих талантах. Я не имею с этого денег. Бедствуя. Занимая деньги».

– Та же самая картина нарисовалась, когда мы попросили пересказать письмо, якобы написанное им в прокуратуру, которое содержало жалобы и угрозы в адрес убитого впоследствии нотариуса Пятницкого Владлена Эмильевича.

Виктория открыла очередное заявление, и если пропустить многостраничные ссылки на «Википедию», Священное Писание и высказывания святых отцов церкви, выглядело оно так:

« Прокурору Фрунзенского района.

Я, Моканкин Андрей Витальевич, являюсь богоизбранным человеком с предсказанной личностью Мошиаха, иными словами, Антихриста. Установление этого юридического факта мне необходимо для последующего установления патриархией русской православной церкви меня антихристом. Подтвердить эти очевидные сведения могут свидетели: Моканкина А. Ю., Григорьева Д. А. (в девичестве Моканкина).

Но только представляете, что помешало такому простенькому делу?! Это и не дело даже, а долг. Святой долг каждого. Родина-мать зовет! А нотариус Пятницкий Владлен Эмильевич наотрез отказался свидетельствовать мое имя, мне по праву принадлежащее, для того чтобы соблюсти известные миру пророчества. Пятницкий сослался на отсутствие полномочий. Также нотариус Пятницкий В. Э. в издевательской форме рекомендовал мне подтвердить мой статус в городском психоневрологическом диспансере. Это больно задело меня, подкосило и так слабые силы, долго не мог прийти в себя. Прошу принять меры по статьям: оскорбление, уклонение от исполнения обязанностей нотариуса».

– В общем и целом Шляпник с пересказом снова справился, – продолжила Виктория свой анализ. – Он даже сумел некоторые фрагменты воспроизвести дословно, но парцелляция снова никуда не делась и появлялась как в письменном, так и в устном тексте.

«Однако нотариус Пятницкий Владлен Эмильевич наотрез отказался свидетельствовать мое имя, мне по праву принадлежащее. Соблюдая известные миру пророчества. Сославшись на отсутствие полномочий».

– История повторялась со всеми письмами. И с теми, по которым свершились убийства, и теми, по которым ничего не произошло до сих пор. Понимаешь, о чем я, Боря?

– О том, что эта херня не может быть доказательством в деле, в котором был проведен следственный эксперимент, подтвердивший причастность Шляпника.