Мария Воронова - Идеальная жена

Да, срочно, срочно надо решать с обменом, потому что получается, что и Кирилл чувствует себя в ее квартире гостем. Немедленно найти надежного маклера, для гарантии десять раз повторить ему, что она работает судьей и в случае чего из-под земли его достанет, и переезжать.

– Давай такси закажем, – сказал Кирилл.

– В смысле?

– Поедем на такси, а то в твоем положении тяжело трястись в электричке.

– Это во столько встанет, что проще еще одну дачу купить.

– Можем себе позволить.

Угрызения совести погнали Ирину с дивана, но Кирилл мягко удержал ее на месте:

– Лежи, лежи.

Она закрыла глаза. Интересно, а если…

– Слушай, а позвони Коркину, – пробормотала она, – попроси, пусть отвезет твое семейство, раз уж пользуется твоим гаражом.

Кирилл рассмеялся.

– Позвони просто ради эксперимента.

– А то я давно о себе гадостей не слушал.

– Вдруг отвезет.

– Да ну…

– Мне для дела. Один момент хочу просто уточнить.

Кирилл вышел и через секунду раздался шум крутящегося наборного диска телефона.

– Алло, это Кирилл… Николай Матвеевич, а вы не могли бы мне помочь?.. Мне бы жену и сына отвезти на дачу… Она в интересном положении… Да почему я превращаю вас в прислугу?.. При чем тут личный шофер?.. Хорошо, извините, если обидел. До свидания.

Ирина улыбнулась. Все ясно, и все так, как она думала. Как в анекдоте про Штирлица, запоминается последняя фраза. Что использовано, проедено, то не считается.

Подумаешь, гараж! Это уже в прошлом, а сейчас с какого перепугу я должен куда-то везти его хозяина?

Последная точка – человек убит. Вот в чем суть. Значит, его убийца должен быть наказан, а что жертва за десять минут до этого влезла в чужой дом и пыталась совершить изнасилование – это уже не так важно. Главное, теперь злодей стал жертвой и грехи его списаны.

Тут Ирина спохватилась, что ей надо не мыслить философскими категориями, а уточнить прозаический организационный момент.

– Кирюш, а ты знаешь такого Станислава Суханова?

– Дохлого?

– Два часа назад он был вполне себе живой…

Кирилл засмеялся:

– Кликуха у него Дохлый. Ты ж его видела? Глиста в беде.

Ирина улыбнулась. Действительно, молодой человек был, что называется, хрупкого сложения. Невысокий, узкоплечий, кажется, некрасивый лицом, но об этом трудно судить из-за бороды. Уши смешные, топориком, а глаза хороши.

– А еще его так зовут, потому что он в своем творчестве много внимания уделяет смерти и потустороннему миру, – продолжал Кирилл, – но пусть его хилый вид не вводит тебя в заблуждение, лучше к нему не задирайся.

– В смысле?

– Мы с ним как-то мерились на руках, и я одолел его с большим-большим трудом. А ты откуда его знаешь? – Кирилл нахмурился. – Неужели влетел?

– Наоборот. Нарзас у меня.

– Да иди ты! Дохлый – заседатель? Мир перевернулся, что ли? Это ж такой диссидент, что хуже его искать будете – не найдете!

– Вот видишь, демократия наступает.

– Прикол! Можно я мужикам расскажу?

– Ты мне лучше расскажи, насколько близкие у вас отношения, потому что если вас много связывает, то мне лучше передать его другому судье.

Кирилл пожал плечами:

– Так, болтаем при случае.

– Точно? Ни конфликтов, ни общих дел нет у вас?

Кирилл покачал головой.

– Точно-преточно? – наседала Ирина. – Он вроде бы симпатичный парень, и второй заседатель у меня тоже хороший в этот раз. Такой милый дядечка, похожий на затрапезного Бельмондо, врач по специальности. И главное, что они оба не хотели быть заседателями, а это очень важно.

– Да? Почему?

– Не знаю почему, но только я ни одного приличного человека не встречала среди тех, кто рвался на судейское место.

– А ты сама тогда как там оказалась? – засмеялся Кирилл.

Ирина фыркнула:

– Да черт его знает… Как говорил Городничий в «Ревизоре», так уж видно судьба! Предложили, а я пошла, потому что от дома недалеко. Я ведь, Кирилл, в те годы вообще о карьере не мечтала.

– Слава богу, что так! Я как подумаю, что, если бы не ты, так меня уже в живых бы не было… Бррр! Ведь расстреляли бы уже, наверное?

Ирина вздрогнула и изо всех сил обняла мужа. Она так редко вспоминает, что ему пришлось пережить обвинение в серии убийств, заключение и суд. Несколько месяцев он ждал смертного приговора, и это оставило в его душе глубокую рану. А она хочет знать только, какая она молодец, разобралась во всем и оправдала его.

– Так расстреляли бы? – глухо переспросил Кирилл.

– Наверное, да. Но ты забудь, пожалуйста. Это прошло, как сон, и больше не вернется, и нас с тобой не должно тревожить.