Евгения Михайлова - Имитация страсти [litres]

– Бедная моя девочка, – произнес он очень искренне. – Вы пришли совсем не к волшебникам. Бандит может казаться отличным парнем местами. Он может даже согреть вашу постель и развести на женскую жалость. Но они все безмозглые и рукожопые. У них далеко не всегда получается, как запланировали. Ни толком украсть, ни по уму покараулить. Не могу пока утешить. Но мы отслеживаем его путь. Нужен еще звонок, ближе к месту, где запланирована передача денег и, в идеале, мальчика. Мы будем там.

Я ничего не могла ответить. Я просто затопила белый квадрат мозгового центра самого настырного следака на свете своими горючими слезами.

Я долго умывалась холодной водой в аскетической ванной Харитонова. И вдруг меня обдало жаром догадки, и я вылетела к своим подельникам и врагам моего мужа.

– Он не позвонит сам. Если все так, как мы подозреваем, то он будет мучить меня неизвестностью именно на последнем этапе. И, скорее всего, еще какой-то подвиг изобразит. Вам что-то даст, если я сама позвоню на его телефон, но он ничего конкретного не скажет? К примеру, просто пошлет.

– Очень даже скажет, – деловым тоном ответил Кольцов. – Даже если вы будете очень долго звонить без ответа, я смогу засечь его местонахождение. Если пошлет, старайтесь растянуть этот приятный момент. Каждая секунда важна. Хуже всего, если он отключил телефон. Что, конечно, тоже возможно даже из соображений безопасности.

Мы все сели перед компьютером с приложением, отслеживающим номер Александра. Я включила громкую связь и нажала вызов. Телефон был в сети. Гудки казались мне бесконечными. Наконец муж прорычал:

– Зачем ты звонишь? Неужели так трудно что-то сообразить? Я не могу с тобой беседовать.

– Умоляю, – совершенно искренне простонала я. – Где ты? Ты с ними на связи? Долго еще ехать?

– Прилично, – ответил он почти спокойно. – Часа два. Но знаю конечный пункт. Еще на восток.

– Но это еще Московская область или другой город?

– Еще она. Отстань.

Телефон просто выскользнул из моей взмокшей ладони. Никогда я еще не испытывала такого страшного напряжения и страха, что из-за моей неловкости все раскроется. Александр – чуткий хищник, почует преследование и поступит самым ужасным образом. Он способен на все.

– Нормально, – произнес Илья, внимательно разглядывая на мониторе то, что мне ни о чем не говорило. Хотя, видимо, эта выделенная движущаяся точка и есть машина Александра. – Груздев или очень устал, или слишком доверяет своей жене. Ксения, вам сейчас лучше всего вернуться домой. Нам нужно работать.

– Я поеду с вами. Пожалуйста.

– Исключено, – отрезал Харитонов. – Даже мы поедем не вместе. В таких ситуациях никто не рискует по пустякам. Сережа вас отвезет домой. Я свяжусь с вами, когда будет информация.

Невероятная способность у человека – все сразу расставить по своим местам. У них важное дело. Я – пустяк, который может оказаться риском для их дела. Ты все сказала, что могла, сиди себе на печке. Жди ответа.

Я не обиделась, не разозлилась, даже не почувствовала страха перед одиночеством и неизвестностью, которые набросятся на меня, когда я отсюда выйду. Наоборот: я собралась в своем привычном, скрытом от глаз протесте. Надо что-то придумать, надо как-то хитро побороться. Ни муж, ни стая его бандитов, ни самые хитрые следователи не отодвинут меня от того, что именно я считаю важным. Я должна быть рядом с ребенком, когда его освободят. Я должна быть там, если это не произойдет. Я поверю только своим глазам.

Я покорно поплелась за Кольцовым, мирно села в его машину. Постаралась непринужденно спросить:

– А не вместе – это как? Разве Илья водит машину?

– Ксения, вы уже слышали, конечно, что я – могила, – торжественно начал Кольцов. – Но, если честно, я лишен фанатизма в тех случаях, когда речь не идет о продаже военной тайны врагам. Вы просто не сможете никому навредить, да и не захотите, в чем я уверен, если узнаете подробности, которые вас немного успокоят. Харитонов ничего не пускает на самотек. И в отличие от меня не занимается самодеятельностью. Вы – страдающая, напуганная мать, конечно, для него – не только источник информации. Он вам сочувствует в меру своих душевных сил. Но похищение ребенка для него не просто праздный интерес созерцателя. Все уже в рамках операции. Она не ментовская, не прямолинейная, она – частная, если можно так выразиться, и носит страховочный характер. Если все пойдет нормально, никто не вмешается, ничье присутствие не будет замечено. Никого не схватят, не увезут в наручниках. Деньги – мальчик, наши выводы, все при своих интересах. Но если вдруг… Короче, вы поняли.