Пол Гэллико - Банда «Зоопарк»

Скубайд сразу успокоился. И тут же на него напал приступ смеха. Отсмеявшись, капитан Скубайд впервые за много месяцев ощутил в своей душе мир и покой. Загадки исчезнувших наркотиков больше не существовало. А все полицейское управление, как и друзья Скубайда, знало, что единственное, чего капитан совершенно не выносит, это загадочных историй.

Мягким августовским вечером, когда уже смеркалось, трое мужчин встретились за заранее заказанным столиком на террасе отеля «Карлтон». Они пришли почти одновременно и заказали себе разные напитки: один потребовал виски, другой – сухой мартини, третий – бурбон. Любителя бурбона звали Генри Ферчайлд. Он владел газетным бизнесом в пяти крупнейших американских городах. Другой американец, тот, кто заказал мартини, – был кинопродюсером по имени Арнольд Сэлмон. Третьим был француз, полковник Пьер Рокбрюн. Самым преуспевающим из этой тройки был Ферчайлд, красивый мужчина ростом шесть футов с роскошной седеющей шевелюрой и любопытными голубыми глазами. Он привык распоряжаться собственностью, людьми и идеями. Сэлмон был ростом пониже и уже начинал толстеть, хотя был значительно моложе Ферчайлда, и в его темных волосах не было заметно даже проблеска седины. Одевался он несколько безвкусно, и не вынимал изо рта большую сигару. Этот человек совмещал в себе живой интерес ко всему происходящему с вечной скукой старика, повидавшего все на свете. Ферчаилд давно заметил, что полковник поднимает руки из-под стола только когда хочет глотнуть из своего стакана. Заметил он и его пальцы, на которых не было ногтей. Это удивило его – американец ничего не знал о прошлом собеседника.

Но это не имело отношения к их встрече, которая была одновременно и деловой и приятельской. О деле они уже договорились. Ферчайлд купил у Рокбрюна коллекцию оловянной посуды XVI века. Он заранее предвкушал, как будет довольна жена, когда он подарит ей эту коллекцию, и на радостях пригласил полковника с женой пообедать вместе с ним в Каннах. Мадам Рокбрюн вежливо отказалась. Как и всякая хорошая жена, она чувствовала, что мужчины предпочитают поговорить наедине.

– Надеюсь, вы не возражаете, что я пришел вместе с Арнольдом? – обратился Ферчайлд к полковнику. – Он хотел бы посоветоваться с вами по поводу драгоценностей, которые хочет купить для жены.

– Моя жена не увлекается антиквариатом вроде того, что купил Ферчайлд. Ее привлекают более существенные покупки, – вступил в разговор Сэлмон.

Ферчайлд и полковник переглянулись. Оба знали, что за деньги, которые стоил оловянный сервиз, Сэлмон смог бы купить своей жене не только безделушки.

– С удовольствием помогу вам, если это в моих силах.

– Ей очень нравятся изделия Флорента, – пояснил Сэлмон. – Но хотелось бы услышать ваше мнение.

– С удовольствием вам помогу, – повторил полковник и при этом невольно посмотрел влево, на сверкающие разноцветными огнями окна дома в дальнем углу улицы, где жил ювелир.

Это был час коктейля на террасе «Карлтона», входящий в его «обязательную программу». Все знаменитые, полузнаменитые, незнаменитые туристы и местные жители вместе с лучшими гетерами Лазурного берега садились за маленькие столики и, не обращая внимания на тесноту, пили коктейли и любовались великолепным зрелищем.

Тихий, усаженный цветами бульвар, протянувшийся вдоль моря от казино Палм Бич до старого порта, был похож на длинное жемчужное ожерелье. По проезжей части непрерывным потоком неслись в обоих направлениях роскошные машины, тротуары были переполнены туристами и искателями удовольствий. Это была настоящая улица миллионеров, а терраса «Карлтона» на эти пару часов, когда на ней собирались любители коктейлей, – сердцем этой улицы.

Как раз напротив отеля стоял на рейде новый итальянский лайнер. На всех его палубах и в иллюминаторах горели желтые огни, прожектора выхватывали из тьмы трубы, прикрытые плоскими серебристыми колпаками. От красоты этого огромного корабля у прохожих захватывало дух, их влекло в дальние страны. Лайнер выполнял рейс Генуя – Нью-Йорк. В Каннах он останавливается на несколько часов, чтобы забрать пассажиров. По пути ему предстояли такие же короткие остановки в Барселоне и Лиссабоне.

Картину дополнял силуэт «Каравеллы» с мигающими зелеными и красными бортовыми огнями. Самолет шел на посадку в аэропорту Ниццы. Окошки салона светились желтым огнем, как и иллюминаторы морского лайнера.