Марина Крамер - Румба на московской брусчатке

– А потом Костя показал мне, что умеет быть другим. Хотя заботится обо мне до сих пор, тут ты права. Просто его образ жизни не вяжется с моим, и Костя всеми силами пытается это изменить. Но, разумеется, за счет меня. Если я буду сидеть дома, это устроит его куда больше, но он пытается идти на компромисс – хочешь работать, будь тренером, но с паркета уйди.

Марго наконец нашла свободное место, припарковала машину и заглушила двигатель.

– Как поступим-то? Ты ведь понимаешь, что невозможно свести вместе правоохранителей и этого брата Кости? – спросила я, отстегивая ремень безопасности. – Может, все уладится без вмешательства этого Челентано?

– Не знаю… попробуем. Все равно он сейчас сюда пока не приедет, если должен позвонить. Попытаемся через моего отца, а уж если не выйдет, пусть тогда он что-то выдумывает.

Мы пошли в здание аэропорта. Марго двигалась быстрым уверенным шагом человека, для которого не существует препятствий, было у нее такое удивительное свойство выглядеть так, словно она хозяйка жизни. Правда, включалось оно только в ситуациях, не связанных с самой Марго.

– Только бы его в город не увезли, – проговорила она на ходу. – Надеюсь, отец догадался позвонить своему приятелю.

Нам повезло – Иван все еще находился в пункте милиции, но нас туда не пустили. Пожилой капитан наотрез отказался, заявив, что тут не дом свиданий. Как раз в этот момент Марго позвонил адвокат, и она шумно вздохнула в трубку:

– Слава богу, вы приехали!

Адвокат оказался импозантным седоволосым мужчиной лет шестидесяти с вальяжными движениями и неторопливой речью. Он предъявил удостоверение капитану, и тот уже не посмел повторить фразу про дом свиданий, однако нас по-прежнему не впустил, велев подождать в коридоре. Меня трясло, и Марго даже прикрикнула, чтобы я взяла себя в руки, однако это не возымело действия, я прислонилась к стене и закрыла глаза. Что, если Ивана не выпустят? Что мне делать, если и Челентано не поможет, ведь и такое вполне реально? Как я вернусь домой и сообщу его матери? У нее больное сердце, мало ли что может случиться… Да, моей вины в произошедшем нет, но я ведь была с Ванькой. И его мать вполне может решить, что мой муж приложил руку к аресту Ивана, я ведь тоже об этом сразу подумала.

Адвокат вышел примерно через час, и по его лицу я поняла – чуда не произошло. Быстро переговорив о чем-то с Марго, он похлопал ее по плечу и ушел, а я почувствовала, как из-под ног уходит пол.

– Погоди истерить, – жестко произнесла Марго. – Будем ждать звонка от твоего Челентано.

Ждать пришлось недолго. Он не просто позвонил – он говорил по телефону и приближался к нам, не заметить его было невозможно, как невозможно было и ошибиться и не узнать. Высокий молодой мужчина в малиновой рубашке, расстегнутой почти до конца, с толстой золотой цепью на шее и в темных очках, закрывавших половину лица. Даже в помещении он их не снял, и это делало его действительно похожим на знаменитого итальянца.

– Привет, красавицы, – окинув нас оценивающим взглядом, сказал он, убирая мобильный в карман джинсов. – Не переживайте, сейчас дядя все уладит.

Мы с Марго не успели сказать ни слова, как он по-хозяйски распахнул двери пункта и вошел внутрь с громким приветствием. Его, к нашему удивлению, никто оттуда не погнал, а в замке закрывшейся за его спиной двери повернулся ключ.

– Однако… – протянула Марго. – Зря я твоего супруга недооценивала, похоже.

– Ненавижу! – вырвалось у меня откуда-то изнутри, из самого дальнего уголка души, куда никому и никогда не было входа.

Марго удивленно вздернула брови:

– Кого?

– Себя.

– Мэрик, ну ты-то тут при чем? – Она обняла меня за плечи, чуть встряхнула. – Это досадная случайность, с кем угодно могло произойти…

– Только произошло почему-то со мной, да? Из багажа пассажиров всего самолета некто выбрал именно наш… – И тут я осеклась и, освободившись от объятий Марго, нервно заходила по маленькому коридорчику туда-сюда. – Слушай, а ведь я поняла… Невозможно пронести наркотики на борт, будучи пассажиром, понимаешь? Досмотр ведь. Значит, этот кофр либо уже лежал в самолете, либо его положили в тот момент, когда объявили о неполадках… А тот, кому предназначался груз, перепутал кофры и при выходе взял Ванькин, а не свой. Багаж не подменили – его просто перепутали, понимаешь? Мы же не над своими креслами его положили, там уже что-то лежало, и Ванька перенес наши кофры на два ряда назад. Вот и все.