Ольга Баскова - Проклятая сабля крымского хана

Ибрагим почесал затылок:

— Ладно, черт с вами. Берите и эту. На выходе ей вернут документы. Только билеты до России за твой счет, Ройтман.

— Разумеется. — Толстячок довольно потирал руки. — Девочки, вперед.

Он подтолкнул их к выходу. Света, не веря своему счастью, шла как приговоренная к смерти, которой объявили о помиловании. В голове Жанны крутились разные мысли. Неужели толстяк отправит их в Россию? Свете это даже в радость, но не ей. Там ее сразу посадят в тюрьму. Впрочем, в тюрьме лучше, чем в таком борделе.

Портье, любезный до тошноты, выдал им документы, получил от Ройтмана чаевые и даже попрощался на русском языке. Девочки вышли из борделя, и пыльный воздух окраины горной деревни показался им свежим и живительным.

— Садитесь в машину, — Ройтман подвел их к черному «Мерседесу», на водительском сиденье которого они увидели мужчину средних лет с носом, напоминавшем клюв орла, и снова достал бумажник. — Не знаю, девочка, как тебя зовут, но этого должно хватить на билет до дома. — Он сунул в бледную руку Светы несколько стодолларовых купюр. — Мы довезем тебя до аэропорта. Поезжай домой и больше не попадай в такие истории.

Только теперь бедняжка поверила в свое спасение. На бледных худых щеках заиграл румянец, губы раскрылись, блеснули белые острые зубы.

— Спасибо вам, — проговорила она. — Я не знаю, как вас благодарить.

— Лучшей благодарностью будет, если я о тебе больше не услышу, — хохотнул он, и машина плавно тронулась с места. Сначала она петляла по горным дорогам, потом выехала на шоссе и помчалась по асфальту. До аэропорта ехали долго, но никто не сказал и слова. «Мерседес» притормозил у входа в терминал, и Ройтман повернулся к девушкам:

— Прощайтесь.

Света крепко обняла Жанну своими прозрачными ручонками, еще раз поблагодарила спасителя и смешалась с толпой.

— Бедняжка, — процедил он с мечтательной улыбкой. — Впрочем, у нее все будет хорошо. Думаю, она больше не попадет в такую историю. Многие подобные ей после пережитого делают вывод: лучше жить на картошку, которую выращиваешь в огороде, чем на доллары, заработанные в дешевом борделе.

— Это верно, — согласилась Жанна. — Я тоже это поняла. Может быть, вы отпустите и меня?

Ройтман усмехнулся:

— В руки полиции? Думаешь, за это время о тебе уже забыли? Нет, дорогая, тебя разыскивает Интерпол, и твои милые фотографии есть в Интернете.

— Но зачем я вам нужна? — удивилась молодая женщина.

— А это ты сейчас узнаешь. — Он тронул птицеобразного шофера за плечо и коротко бросил: — Домой.

Машина снова помчалась по асфальтовой дороге, но на этот раз в горы не свернула, наоборот, доехала до моря, оказавшись в богатом квартале Босфора. Возле одного из белых особняков она притормозила, и Ройтман вышел из машины, подмигнув Жанне.

— Вот моя резиденция. Будь гостьей. Как видишь, мне посчастливилось приобрести особняк в прекрасном месте — это очень престижный район. Если ты что-то понимаешь в архитектуре, он построен в стиле необарокко.

В архитектуре Жанна никогда ничего не понимала, но отметила про себя, что особняк действительно шикарный, белый, с башнями по бокам.

— В нем пять этажей, двадцать две комнаты, гараж и сад, — пояснил Ройтман и что-то сказал в окошечко кованых ворот. Они разошлись в разные стороны, и «Мерседес» горделиво въехал в огромный двор. Перед особняком был разбит сад с клумбами, в которых красовались диковинные, никогда не виданные Жанной цветы, издававшие тонкий аромат французских духов. В трех фонтанах, один их которых был точной копией бахчисарайского «Фонтана слез», журчала вода. Где-то на деревьях (она узнала кипарисы, горделиво взметнувшие ввысь свои остроконечные вершины) щебетали птицы.

Ройтман поманил ее рукой, и по белым мраморным ступеням они прошли в дом, на террасу.

— Твоя комната будет на третьем этаже, — сказал он. — С балконом. С него, между прочим, открывается великолепный вид на Босфор. Ты была на Босфоре?

Женщина покачала головой:

— Не имела возможности. Вам прекрасно известно, в каких местах Турции мне посчастливилось, — она сделала акцент на этом слове, — побывать.

Толстяк усмехнулся, бережно взял ее за локоть и по ковровой дорожке повел на третий этаж. Жанна обратила внимание на позолоченные перила, картины в больших рамах, украшавшие стены, и мраморные статуи. Внутри резиденция Ройтмана чем-то напоминала Эрмитаж. Такая же лепка и произведения искусства. Может быть, дорогой архитектор и получил заказ — сделать интерьер, как в Эрмитаже? У богатых свои причуды.