Татьяна Полякова - Голос, зовущий в ночи

– Вы кто такие? – с вызовом спросил Токарчук и повернулся к девице. – Ты зачем их впустила, дура?

– Мы пришли поговорить, – улыбнулся Владан, как умел улыбаться только он. Парень попятился и сказал, едва не сорвавшись на визг:

– Уходите! Я сейчас полицию вызову.

– Героическое решение, – кивнул Владан, молниеносно нанеся удар в живот. В этом ему тоже равных нет. Помнится, когда-то я против подобных методов возражала, но теперь была склонна согласиться: некоторые индивидуумы, к которым, безусловно, относился Токарчук, другого не заслуживают. Девица закричала, но Владан приложил палец к губам, и она, испуганно глядя на него, разом стихла.

– Предлагаю перейти к задушевной беседе.

Он сгреб парня за шиворот, легко, словно тот весил в три раза меньше, проволок его в кухню и устроил на стуле.

– Девушке лучше к нам присоединиться, – сказал Владан. – А то еще глупостей наделает.

Девушка устроилась с противоположной стороны стола, стараясь держаться подальше от Владана. Предосторожность совершенно излишняя, он тут же о ней забыл.

– Давай договоримся: на вопросы отвечаешь сразу. Если мне придется вопрос повторить, ты начнешь постепенно лишаться здоровья. Можем начать с зубов или с ребер, как тебе удобнее.

– Вы кто? – парень старался говорить с вызовом, но было видно, что очень напуган.

– Ты наверняка уже понял: к полиции мы отношения не имеем, а значит, втолковывать нам что-то насчет твоих прав и наших обязанностей – пустая трата времени. У меня одна обязанность: вытрясти из тебя правду, а с правами сегодня непруха. Вступительную часть на этом закончим.

– Вы меня изнасилуете? – вдруг спросила девица, испуганно таращась на Владана. Тот замер на мгновение, потом сказал со всей серьезностью:

– Ваши мечты не ко времени. – А я изловчилась и показала ему кулак. Если Токарчук ни малейших симпатий у меня не вызывал, то девушку было жаль. – Вперед, – скомандовал Владан, обращаясь к Матвею. – Начинай свою повесть.

– Какую?

О предупреждении он, должно быть, забыл, за что и поплатился. Взвыл от удара в живот и едва слышно произнес:

– Чего рассказывать?

– Все.

– Я ничего не знаю. Подождите, – взмолился он. – Я честно не знаю.

– Не знаешь о наркоте в твоей машине? А кому ты калитку открывал, знаешь?

– О наркоте знал… догадывался. Я просто не хотел… не хотел ничего знать. Оставлял машину, где велели, потом забирал. Мне так самому проще. Спокойней, не знаешь, и все…

– Вот как? А велел кто?

– На мобильный звонили. Телефон мне дали. В кабине оставили. Вот на него и звонили. Я просто делал, что велели. И все.

– Еще раз и потолковее, – сказал Владан, глядя на него с сомнением.

– С год назад вдруг звонок. Спрашивают, не хочу ли я немного заработать. Я, мол, что за фигня, кто звонит? А мне: инструкцию получите по мобильному. И точно, прихожу на работу, а в машине на сиденье мобильный лежит. Напарник спрашивает: что за мобильный, ты, что ли, забыл? Ну, я мобильный взял. Вот и все. На него звонили и говорили, что делать. Я вам клянусь, наркоту в глаза не видел. Оно мне надо? А машину поставить там, где велели, или калитку открыть – это мне не трудно.

– Напарник был в курсе?

– Нет. Не знаю. Я ему ничего не говорил. Деньги мне на карту переводили. Частями, чтоб в глаза не бросалось. Я для этого несколько карт завел, разных банков.

– И много платили?

– Нормально, – нахмурился Матвей.

– Нормально для чего? За красивые глаза деньги вряд ли станут платить.

– Я ж не дурак. Понимал, что-то не так… В смысле, догадывался…

– Как часто тебе задания давали?

Матвей, успев немного успокоиться, рассказывал довольно подробно. Картина вырисовывалась для нас безрадостная: кто-то наладил доставку наркотиков, при этом оставаясь в тени, Матвей его в глаза не видел. Голос, отдававший распоряжения по телефону, по его мнению, принадлежал человеку в возрасте. Вот, собственно, и все. Работал ли еще кто-то из водителей на этого человека или нет, осталось лишь догадываться. Я спросила, разговаривал ли Матвей когда-нибудь с Малышевым, в надежде, что тот, возможно, узнает голос человека, отдававшего приказы по телефону, но он заверил, что Евгения Сергеевича в глаза не видел. Разумеется, это вовсе не значило, что Малышев здесь ни при чем.

Владан, внимательно выслушав Матвея, задал еще несколько вопросов, после чего сказал:

– Мутно все это. Но, допустим, я тебе верю. – Матвей не успел вздохнуть с облегчением, как Владан продолжил: – Ты от этого мало что выигрываешь, потому что есть человек, который в это точно не поверит.