Татьяна Полякова - Голос, зовущий в ночи

– Здравствуйте, барышни, – громко произнес Владан. Обе посмотрели на него без всякого интереса и продолжили свои занятия. – Где Шоша? – подождав немного, задал вопрос Владан.

Никакой реакции. Я бы решила, что обе барышни глухие, не обернись они на голос. Я жалась к двери, с печалью подумав, что время мы тратим зря. Но Владан подошел к сидящей девице, ухватил за ворот кофты, в которую она была одета, приподнял, а потом встряхнул.

– Где Шоша? – повторил он сурово.

Тут же наметилось движение по соседству. Из комнаты, дверь в которую заменяла занавеска из мешковины, появился мужчина лет тридцати, с всклоченной бородой, в которую вплели две красные ленточки. Лента пошире была повязана на лбу. Выглядел он то ли как хиппи, то ли как новоявленный мессия, зрачки расширены так, что радужной оболочки не разглядишь.

– Отстань от меня! – запоздало крикнула девушка, пытаясь вырваться из рук Владана.

– Сиди тихо, – предупредил он, переключив свое внимание на появившегося мужчину.

– Серб, – хихикнув, произнес тот и расплылся в улыбке, демонстрируя отсутствие большей части зубов. Немногие оставшиеся выглядели так, что можно было не сомневаться: надолго они здесь не задержатся.

– Тебя как звать? – хмуро осведомился Владан. Улыбка начала медленно таять на лице беззубого.

– Петр, Петр Наговицкий, – с заметной обидой сказал он. – Художник.

– Серьезно?

– Я это, я, – уловив его сомнение, заверил мужчина. – Что тебя к нам привело?

– Ты же слышал. Шошу ищу.

– Он от нас ушел.

– Давно?

Петр задумался.

– Точно не скажу. Вроде недавно. Хотя время относительно.

– Ага. Зима тянется долго, а лето мигом просвистит.

– Точно, – обрадовался Петр. – Чего про дни говорить? Сразу и не поймешь, утро сегодня или вечер…

– Не удивительно. А куда Шоша мог податься?

– Не знаю. Мы не сошлись с ним в некоторых вопросах… вот я и выставил его за дверь. У него приятель есть, живет на соседней улице. Может, к нему? Снежана проводит.

Он кивнул девице, которая так и сидела на корточках, таращась на кастрюлю. Услышав свое имя, Снежана взглянула мутно и с трудом поднялась, уцепившись за руку Владана. Руки его она так и не выпустила, впрочем, большой вопрос, смогла бы девица самостоятельно передвигаться.

Простившись с Петром, мы вышли на улицу. Снежана, вопреки моим опасениям, передвигалась довольно шустро. Указала рукой на дом напротив, предпочитая жесты словам. Через двор мы вышли на соседнюю улицу прямо к двухэтажному дому из красного кирпича. Девица вновь указала на него и спешно удалилась.

– Как его приятеля зовут? – крикнул ей вдогонку Владан, она лишь пожала плечами.

Судя по цифре три на двери, в доме было несколько квартир. Звонок отсутствовал. Владан громко постучал. Дверь открыла девочка лет тринадцати, равнодушно посмотрела на нас, ожидая объяснений.

– Шошу знаешь? – спросил ее Владан. Она кивнула.

– Вам Витька нужен. Вход со двора, первая квартира. Только стучите громче, они небось обдолбанные.

– Давно их видела?

– Больно надо смотреть на них.

Девочка закрыла дверь, а мы пошли во двор. Возле покосившегося сарая ютилась скамейка, на веревках сохло белье. Под окнами имелось некое подобие клумбы, на которой пестрели астры, побитые первыми заморозками. На ближайшей двери была нарисована белой краской цифра «1». Дверной звонок отсутствовал. Владан для начала проверил дверь, она оказалась заперта. Он громко забарабанил кулаком, на что никакого отклика за нужной нам дверью не последовало. Зато распахнулась та, что с цифрой два. Дюжий мужик в тельняшке рыкнул:

– Кому неймется? – Но, увидев Владана, заметно присмирел.

– Соседа давно не видел? – спросил Владан.

Мужик пожал плечами, не спеша закурил.

– Вроде вчера… Нет… дня два назад. Зачем он тебе?

– Шошу ищу. Знаешь такого?

– Кто ж его не знает? Ошивался тут. Если куда подались на пару, то придут не скоро. Хотя днем обычно отлеживаются.

Он подошел к двери и несколько раз пнул ее ногой, заорав дурным голосом:

– Витька, твою мать, открывай, к тебе пришли! – Послушал немного тишину и развел руками. – Похоже, нет никого.

Владан с сомнением взглянул на дверь, после чего вышиб ее ногой, что явилось для нас полной неожиданностью. Я испуганно вжала голову в плечи, а сосед, немного постояв с открытым ртом, сказал:

– Хотя можно и так…

– Он один живет? – спросил Владан, по мне, этот вопрос стоило задать до, а не после.

– Один. Мать померла, когда он пацаном был. Наркоманка. Его бабка вырастила. Прошлой зимой ее похоронили.