Сергей Майдуков - Любовь вне закона

Он не договорил. Неделя разговор продолжал не для того, чтобы деда пристыдить и пробудить в нем совесть. Он заговаривал старику зубы, чтобы спасти Наташу, которая осталась с глазу на глаз с Ириной. На пустынном пляже. Без свидетелей, без малейших шансов одолеть опытную воровку.

На слове «воровской» Неделя присел, пружиня ноги. На слове «чем» оттолкнулся от бетонного пола и прыгнул вперед. Пуля пронзила его в полете, но не помешала сделать новый толчок. Саша Черный выстрелил снова. Оранжевая вспышка погасла гораздо раньше, чем эхо, гуляющее внутри пустой башни.

А еще раньше Неделя врезался в старика, который больше не был его дедом. Они опрокинулись на пол, где Саша Черный умудрился вывернуться и оказаться сверху.

Неделя увидел черное дуло и резко мотнул головой. Он услышал удар пули в бетон, а в следующую секунду увидел, как из глазницы старика выплеснулась кровь. Уронив руку с пистолетом, он обмяк и упал.

Мгновенно оглянувшись, Неделя не увидел постороннего стрелка. Саша Черный убил себя сам. Рикошетом. Пуля вернулась прямиком в глаз, целившийся в Неделю. В полном соответствии с поговоркой о том, что не следует рыть другому яму.

Столкнув с себя отяжелевшую ногу покойника, Неделя заковылял к двери. Отдалившись от маяка метров на пятьдесят, он сообразил, что следовало прихватить с собой пистолет, но возвращаться было поздно. Счет шел на секунды. Сил у Недели хватало лишь на то, чтобы переставлять ноги, а ему нужно было успеть к Наташе.

Кровь наполняла его джинсы и противно плескалась там, прилипая к мошонке и ягодицам. Обе пули попали в живот, одна выше, другая ниже. Любая из них могла оказаться смертельной, но не сейчас. Сперва нужно было спасти Наташу.

А потом она спасет его, Неделю. Разве он может умереть, когда она рядом? Нет, конечно, нет. Одно ее присутствие сделает его бессмертным. С ее помощью он преодолеет боль, преодолеет любые испытания. Только бы успеть, только бы успеть!

Если бы чайки, кружащиеся над бегущим Неделей, могли рассуждать логически и мыслить связно, они бы решили, что он смертельно пьян, потому что при каждом шаге его бросало то в одну сторону, то в другую. Тем не менее он ухитрялся продвигаться по прямой, причем со скоростью, которой никак нельзя было ожидать от человека с двумя пулевыми ранениями в живот.

Труднее всего было взобраться на гребень песчаной дюны, но Неделя справился. Правда, здесь ему пришлось на пару секунд упасть на колени, но он твердо знал, что очень скоро встанет и побежит дальше. Это все ноги проклятые. Самому ему не требовалось передышки.

Приготовившись выпрямиться во весь рост, Неделя увидел Наташу. Она была совершенно раздетая и стояла вплотную к высокому мужчине в белых штанах и бордовой рубахе. Судя по росту, это был Айвар. В сравнении с ним Наташа казалась совсем крошечной.

Оставаясь на коленях, Неделя тщательно протер глаза, стараясь не запорошить их песком. До пляжа оставалось метров двести, и он вполне мог ошибиться. Лучше бы так. Потому что иначе весь мир рушился.

Неделя посмотрел еще раз. Эти двое стояли на прежнем месте. Светловолосый гигант и маленькая голая Наташа, доверчиво льнущая к нему. Стоит им повернуть головы, и они увидят Неделю, нелепо стоящего на коленях, как будто он собрался о чем-то молиться.

Но он не собирался молиться.

Он намеревался умереть.

Не заботясь о том, чтобы оберегать входные отверстия от песка, Неделя лег и отполз немного назад. Теперь ни он не видел пару на пляже, ни они не видели его. Вот и хорошо. Хотя, конечно, ничего хорошего больше не было.

Совсем ничего.

Повозившись, Неделя перевернулся на спину. Теперь можно было смотреть не в песок, а на небо, раскинувшееся так высоко, что дух захватывало. В этом небе кружили и кричали чайки, кружили и кричали, кричали и кружили. Крики походили на стоны. Как будто чайки страдали, переживая за умирающего внизу человека. И здесь, как во всем, крылся обман. Это были всего лишь птицы, предвкушавшие обильное пиршество. Красивые белые птицы с острыми-острыми клювами.

Неделя закрыл глаза. Кровь еще текла, но вяло, еле-еле. Ее оставалось в жилах совсем мало. Поэтому Неделе было холодно. Он словно бы замерзал на теплом песке под ярким солнцем.

Улегшись на живот, он взобрался выше и вытянул шею. Наташа уже не обнималась с Айваром, а поспешно одевалась, оступаясь и роняя вещи. Может быть, она опомнилась? Поняла, что натворила, и торопилась исправить ошибку?

— Наташа! — крикнул Неделя. — Я здесь!