Андрей Звонков - Невидимка. Фельдшер скорой – агент уголовного розыска

После этого разговора Иван не видел полковника. Он работал в обычном режиме, иногда вместе с Люсей иногда один, бывало, что его подсаживали к какому-нибудь врачу. Линдера и Пинскера встречал по утрам, когда те сдавали бригаду.

Иван внимательно изучал водителей. Запоминал их имена, пытался в уме составить характеристики. Работал он постоянно на одних и тех же машинах, поэтому водителей, находящихся с ним в постоянном контакте, было всего четверо: Соколов, Беляков, Сатановский и Цветков. Все четверо в возрасте около сорока — пятидесяти лет, чуть младше, или чуть старше. К ним чаще обращались по кличкам или прозвищам. Так Соколова называли по фамилии — Сокол, Сатановского — почему то Дюля, может быть от Эдика, Цветкова звали Анюта, а Белякова — Кот.

И если для молодых Сокола и Дюли — это еще воспринималось нормально, то пожилые дядьки Цветков и Беляков никак не вязались с приклеенными кличками. Ивану, однако, стало интересно, откуда они взялись? С Беляковской кличкой Иван разобрался быстро, у того на костяшках пальцев правой руки татуировка: «К.О.Т.», а вот Цветков почему Анюта? Во время дежурства Иван набрался смелости и спросил напрямую:

— Владимир Иванович! Можно спросить? Только вы не обижайтесь.

— Ну, спроси, — ответил мрачноватый Цветков.

— Почему вас на подстанции называют Анютой?

— Кто называет? Козлы всякие, называют! — как-то без гнева ответил водитель. — Да простая история, Ванька. Понимаешь, на дачу прикупил рассаду анютиных глазок, а не рассчитал, взял слишком много. Вот и принес на подстанцию, лишние цветы высадил в палисаднике. А ребята — злые, сперва ржали, а потом Анюта, Анюта… так и приклеилось. — Цветков сам не удержался, улыбнулся. — Ну, я привык уже. А ты знаешь, почему Беляков — Кот?

— Нет. Ну, вообще-то он похож немного, — предположил Иван. — лицо круглое, усики… и говорит мягко. Может быть, он кошек любит?

— Тату видел?

— Видел.

— А что она означает?

— А она что-то означает?

Цветков усмехнулся. Они ехали на вызов, машина уже кружилась во дворах между домами и мусорными контейнерами.

— Такие наколки обязательно что-то означают. КОТ — коренной обитатель тюрьмы.

— Ничего себе! — удивился Иван, — а что же он тут делает? Разве им не западло работать?

— По молодости видимо набил, а потом семьей обзавелся и ушел в завязку, а татушка вот — осталась.

Вызов был не сложный. Не пришла медсестра из поликлиники, вот и вызвали скорую — укол сделать. Оттуда Ивану сразу дали адрес к ма Бейкер. Опять приступ! Они поехали к мамаше, и разговор перешел на нее.

— Каждый день ведь ездим! — сказал Цветков. — Неужели нельзя ее как-то подлечить, чтобы не вызывала?

— Как ее подлечишь, если она дымит как паровоз? — возразил Иван.

— А в больничку?

— Только если не можем вывести из приступа, — Иван представил, каково это тащить почти двухсоткилограммовую Ма Бейкер. — Вы ее ни разу не возили?

— Разок бывало, — признался Цветков, — со всего подъезда мужиков собирали. Хорошо, что вечером. А днем — тухлое дело. Все на работе!

— Значит, мне пока везло.

Ма Бекер встетила его на кухне. Она сидела на табурете, свешиваясь жирными боками как занавесками из — под халата и курила. Перед ней в железной миске уже было полно окурков. Кажется, что она курила не останавливаясь, одну за одной, и снова этот приторный сладковатый запах ощущался даже на лестнице. Иван уже знал, что так пахнет конопляный дым.

— Привет, Ваня! — Бакирова помахала ему, но при этом только разогнала клубы дыма. — Открой форточку, если тебе слишком накурено.

Говорила она с явной одышкой, но Иван понял — приступа нет. А зачем тогда его вызвали?

— Ваня, — мамаша достала из кармана пачку денег, — не в службу, а в дружбу, сгоняй в аптеку, купи мне солутану.

— Но это много, — удивился Иван, пересчитав купюры.

— Возьми флаконов десять, если дадут, а то и больше. Очень надо!

— А если не дадут? — он попытался возразить.

— Ну, ты в халате, медик — всегда и всем дают! Ну, давай! Я тебе заплачу за беспокойство.

— Да мне не надо, Нелли Алексеевна!

— Давай, Иван, мне очень надо! Одна нога тут, другая там. Что вам стоит?

Иван решил не спорить. Если ему продадут десять флаконов, он принесет, а нет, значит, нет. Он загнал все эмоции как можно глубже. Бакирова — инвалид. Она подруга ЮАНа, и он знает о том, что она эксплуатирует скорую для своих нужд. Спорить с ней не имеет смысла. Ивана перестанут вызывать, а он лишится источника важной информации.