Андрей Звонков - Невидимка. Фельдшер скорой – агент уголовного розыска

Чего стоило вспыльчивой Люсе это спокойствие? Но она умела справляться с эмоциями, если собеседник вовремя прекращал проявлять внимание к ее внешности.

— Нет, — Атаров завозился на полу, пытаясь встать. Иван ему помог. — Я сейчас позвоню директору «Института красоты» Эмме Вещиковой, она вам все сделает в лучшем виде. Я договорюсь.

Люся молчала. Сперанская в разговор не вмешивалась. Она прислушивалась к ощущениям в организме. Иван снял манжету с руки Атарова, который, присев на банкетку, снова принялся давить на кнопки телефона.

Пока Иван проверял, как снижается давление у тещи советника Президента, тот дозвонился до Вещиковой.

— Эмма Михайловна?! Да, Атаров говорит! Приветствую! Нет, у меня все отлично. Эммочка! Вы можете помочь одной девочке? Что с ней? Нет не травма, не дэтэпе, нет. — Он повернулся к Люсе — Это у вас с рождения? — Люся кивнула. — Эммочка, у нее с рождения такое личико. Не описать, ну сама увидишь. Там все. Уши, зубы, нос… — он снова прикрыл микрофон ладонью, — Как ваша фамилия? Она вас запишет на прием, приедете, скажете от меня.

Люся назвала себя.

— Пиши! Шкребко Людмила Михайловна, Сколько вам? — обернулся он к Люсе, — да, двадцать четыре года. Она на «скорой» работает. Помогите ей, как медики медику!

Несколько минут он слушал что-то из трубки. Потом сказал:

— Я понял, подождите. — Положив трубку рядом с аппаратом, он строго посмотрел на Люсю, так, будто она его обманула. — Почему вы не сказали, что уже были у них?

— Вы не спрашивали.

— И что вам там сказали?

— Меня смотрел хирург Рудин, он объявил, что нужно десять тысяч долларов для коррекции ушей и пятьдесят для лица. Еще он объяснил, что в Америке подобные операции стоят в пять раз дороже. У меня таких денег нет. — Люся отвечала спокойно, но Иван по ее голосу почувствовал, что она готова разреветься.

— Виктор, девочке надо помочь! — потребовала Сперанская.

— А я что делаю!? — огрызнулся Атаров.

Он снова взял трубку.

— Эмма! Шкребко консультировал какой-то Рудин, объявил ей шестьдесят тысяч. Он издевается? Надо сделать скидку. А, ты видишь ее фотографии? Что скажешь? — он выслушал вердикт директора «Института красоты» и, попрощавшись, положил трубку. — Людмила, вы завтра поезжайте на Новый Арбат, там секретарю назовете свою фамилию, вас еще раз осмотрят и скажут окончательную сумму. Уверен, что она будет намного меньше суммы, объявленной профессором Рудиным.

Люся уже успокоилась. Она не бросилась на шею Атарову, как тот возможно и ожидал.

— Спасибо, — ответила она. — Я сделаю точно так, как вы сказали. — Она обернулась к Ивану. — Ну, как давление?

— Снижается, уже сто сорок на восемьдесят.

Сперанская подтвердила:

— Головная боль проходит. Спасибо, ребятки!

Атаров ушел, а медики посидели с женщиной еще с полчаса. Иван попытался разговорить ее.

— Этот его особняк? — спросил он.

— Нет, — гордо ответила Сперанская, — моей дочки.

— Дорогой домик, — Иван добавил уважения в интонацию.

— У нее несколько банков, — объяснила женщина, — и еще какие-то заводы и фирмы. Я всего не знаю. А начинали они с небольшой фабрики по производству подсолнечного масла под Воронежем еще в конце восьмидесятых. Витя у нее — третий муж.

— Ее фамилия Атарова? — Иван напряг память, но та никаких данных об этой особе не подкинула.

— Нет, — улыбнулась Сперанская, — мне в туалет надо. Люсенька, проводите меня.

Сперанская присела на роскошной кровати. В спальне интерьер в стиле «Людовик шестнадцатый» — все белое с золотом и на гнутых ножках с лилиями. Шкребко повела ее под руку.

— Ее фамилия Маркевич, по второму мужу. Она у него при разводе отсудила два банка из трех и какой-то нефтяной завод. Аллочка моя — хищница, ей палец в рот не клади! — гордо добавила Сперанская и скрылась в туалетной комнате.

Иван вспомнил из новостей двухмесячной давности, что Борис Натанович Маркевич — владелец финансового холдинга «Комета» был найден мертвым в офисе. Сердечный приступ в сорок пять лет! В газетах писали, но новость, на фоне событий в стране, замылилась очень быстро.

«Аллочка Маркевич — хищница!», повторил в уме Иван слова Сперанской. «Все они тут хищники. Шакалы и гиены. Стервятники, пируют на теле моей страны. Они празднуют ее гибель. Жрут ее, рвут на части, а я ничего не могу сделать!»

Из туалетной комнаты вернулись дамы. Сперанская двигалась уверенно. Люся просто шла рядом.

— Наталья Ивановна, — обратился к пациентке Иван, не выходящий из образа Иоганна Вайса, — мне сказали, что сейчас приедут дети, нам пора вернуться в свою комнату и начать дежурить. Если будет нужно, вы скажите охране, и мы тот час же прибежим.