Илья Бушмин - Под подозрением

— Дим, Штык еще в «Саванне»?

— Нет. Что у вас?

— Нужна помощь. Можешь надавить на урода?

— Зачем?

— Сват засел внутри. А этот домик малость похож на неприступный замок на скале. Надо, чтобы он сам вышел. Иначе можем потерять Катю.

— Что нужно от меня? — быстро спросил Басов.

— Предложи Штыку его единственный шанс помочь следствию. Скажи, что это ему зачтется. Другой возможности для Штыка уже не будет.

Штык, с разбитым лицом, деморализованный — когда его везли в отдел, он успел разглядеть Хрулева в наручниках, который с бледной физиономией сидел в патрульной машине и ждал своей участи — долго не ломался.

Сват сидел в низком старом кресле, пододвинутом к окну. В соседней комнате горел свет. Несмотря на задернутые шторы, это освещение давало небольшой, на несколько метров, обзор перед домом. На коленях пистолет. На матраце в углу, связанная скотчем по рукам и ногам, с закрывающим рот куском клейкой ленты, лежала Катя. Но Сват, обезопасившись от возможных сюрпризов со стороны заложницы, сосредоточился на дворе. Уснуть он не мог. После вечерних событий, когда он едва не попался этому настырному менту, Сват шкурой чувствовал подступающую к нему со всех сторон опасность. И сейчас пытался предугадать и вычислить, откуда она может хлынуть в первую очередь. Машина? От машины надо избавиться уже завтра — Штык по телефону обещал дать ему другую и неброскую. Сам Артюков? Он заверял, что у него все схвачено и бояться нечего. Настырный мент Филин? Максимум из-за Филина всплыло имя Свата. Выйти на этот дом, о котором знают только Штык и сам Сват, они не могут.

Несмотря на эти мысли, Сват не мог успокоиться. Предчувствие, которому за много лет опасной работы он привык доверять, пока его не подводило.

Когда завибрировал сотовый, Сват едва не вздрогнул. Телефон лежал на подоконнике, ярко осветив окно. Сват немедленно схватил его и, чертыхаясь сквозь зубы, прижал дисплей к колену. Быстро сожмурил глаза несколько раз, чтобы привыкнуть к темноте, и уставился в окно.

Во дворе все спокойно. Подозрительных звуков — окно он предусмотрительно оставил открытым — тоже не было.

Сват посмотрел на дисплей вибрирующего телефона. Узнал номер Штыка. Часы на дисплее показывали почти три часа ночи, что еще больше встревожило Свата. Помедлив, он ответил на звонок.

— Да.

— Это я, — Сват узнал голос Штыка.

— Я понял.

— Сучка у тебя?

— Дрыхнет вроде.

— Она мне нужна. Привези ее.

— Что? Ты на часы смотрел? С какого перепугу?

— Она мне нужна. Возникла проблема с тем ментом… Его ищут свои же, он в бегах, но урод не сдается. Сейчас звонил мне, угрожал. Когда ты был у Головина… Мент записал на диктофон все базары с ним. Головин все сказал.

— Чушок, — протянул Сват. — Надо было его тоже валить. Но я не ждал, что он там будет…

— Мент передаст диктофон в обмен на бабу. Придется торговаться.

Сват прищурился. Вдруг среди ночи его пытаются выдернуть в город? Все это ему категорически не нравилось.

— Я не буду светиться около твоего кабака.

— Тебе не надо светиться около кабака, Сват. Едь к парку на Химической. У стены будет стоять «четырнадцатая». В ней Гепа. Тачка чистая, как я и обещал. Ты берешь эти колеса, а на старых колесах Гепа отвозит бабу, куда мне надо.

Звучало убедительно. До парка несколько минут езды, можно добраться окольными путями — даже если машина в розыске, никто не заметит.

— Почему такая срочность?

— Потому что мне так надо, — рыкнул Штык. — Надо встретиться с ментом. А он хочет убедиться, сука, что баба живая.

— Валить его и все.

— Я так и хочу. Но чтобы встретиться с ним, он должен услышать ее.

Сват еще колебался. И тогда Штык применил последний аргумент.

— Гепа передаст тебе бабки. Остаток. То, что Головин был тебе должен за работу.

Это меняло дело. С последней суммой Сват сможет сделать себе новые документы и свалить в другой город, где его уже ждет новая работа.

— Хорошо. Скоро буду.

Отключившись, Сват внимательно осмотрел территорию внутреннего двора перед домом. Никакого движения, все тихо и спокойно. Подойдя к Кате, он легонько пинул ее носком ботинка в спину.

— Эй, ты. Подъем.

Ноги девице пришлось развязать, но скотч на руках и лице Сват оставил. И не зря — не будь ее рот заклеен, девица уже перебудила бы всю округу. Пока Сват тащил ее к дверям, она упиралась и в ужасе мычала. Пришлось двинуть ей локтем в бок.

— Б…, завали хлебало уже!

Девица сжалась, но затихла. Этого было достаточно. Сват выволок ее из дома, подвел к машине и открыл багажник. Девица снова попыталась заверещать и брыкаться. Матерясь, Сват грубо затолкал ее внутрь и напоследок врезал кулаком в бок.