Не прошло и десяти минут (лапша даже не раскисла), как в кабинет ввалился Камиль. В каждой руке он держал по колбе. В одной — чистый спирт. Тут никаких сомнений. Во второй?.. Поди пойми, что.
— Подарочек вам, — сказал Кашин и поставил колбу на стол. Сам уселся возле него и стал поедать макароны. Да так быстро, что Вася понял — ему не достанется. Придется пряниками закусывать. И взялся разбавлять спирт, пока Камиль и пряники не слопал. А когда сделал это, еще и лимончик в спирт добавил. Для аромата.
— Шо це таке? — спросил Слава, взяв колбу с «подарочком».
— Угадай.
— Иголка — не иголка? Елочная?
— Близко.
— Но она темная. Сгнила, что ли? — Кашин пожал плечами, затем вылил в рот всю жижу, собравшуюся на дне контейнера. То есть не только лапшу умял, но и бульон оприходовал.
— Вытряхнуть из емкости можно?
— Валяй. Я уже ее изучил.
Василий подал чашку с алкогольным напитком семиминутного производства гостю и себя не забыл. Мужики чокнулись и выпили.
Барановский думал, что пойло не пойдет, поскольку развел один к одному. Но, очевидно, спирт сейчас стали выпускать не девяностоградусный, поэтому из глаз слезы не брызнули. Сунув в рот пряник, Вася склонился над «подарочком» вместе со Славой.
— Это стружка, — догадался Барановский. Алкоголь, как ни странно, не притупил, а обострил его мозг. Трезвый Добронравов не додумался до это.
— Бинго! — щелкнул пальцами Камиль.
— И что в ней такого особенного?
— Вынута из раны на шее кукольника.
— Ты все еще терзаешь его тело?
— Изучаю. Все равно лежит.
— Почему раньше ты эту стружку не нашел?
— Потому что у меня нет нормального оборудования. Наше же руководство компьютерщикам какую-то мудреную программу купило, а на криминалистов денег не осталось.
— Кстати, та программа нам в этом деле помогла.
— С чем я вас поздравляю! Но эксперты — главные ваши помощники. А мы как в каменном веке живем. Пинцет, лупа да реактивы, вот и все, что у нас есть.
— Ладно тебе заливать. Сам говорил, в прошлом месяце вам два новейших микроскопа привезли. А еще какую-то хрень с мудреным названием.
— Вот именно, что хрень. Наливай.
Барановский так и сделал. Выпили. Слава сжалился над коллегой и отдал ему свой «Дошик». Видел, какими голодными глазами тот на него смотрит.
— И как нам твоя стружка может помочь? — спросил он у Камиля, прожевав лапшу.
— Ничем бы не помогла, если бы не порода дерева. Весьма редкая.
— Ты это на глаз определил?
— Нет, помог микроскоп. И друг ботаник.
— В смысле заучка?
— Нет. Человек, занимающийся растениями. Ботаник по профессии. Который, к счастью для вас, работает в парке Зарядье. А там, милые мои, аппаратура такая, как на космической станции. Он по двум снимкам с электронного микроскопа определил породу — палисандр. Растение произрастает в Центральной Африке и Мадагаскаре. Его древесина очень красива, но довольно мягка.
— То есть кукольника убили колющим предметом с палисандровой ручкой? Значит, это точно не дрель. И не отвертка.
— А если старинная? — предположил Камиль.
— Это инструмент мастерового! А палисандр и в далекие времена считался ценным.
— Я, кажется, понял, — прошептал Слава. — Че-е-ерт… Как же я раньше-то?.. — И хлопнул себя по лбу.
— Что ты понял? — встрепенулся Василий.
— Я знаю, чем убили Иванова. И кто это сделал!
Карабас лежал в гараже на диване и смотрел на бегущие по стенам огоньки. Он представлял себя на месте куклы Маши. Она открывала глаза и видела их. Еще шарики. И грубую кирпичную кладку. Зрелище так себе, конечно. Но Барабас все бы сделал для того, чтобы ублажить взор своей куколки, если бы она согласилась играть с ним. В этом случае он бы и не поселил ее в гараже. Да и не пичкал бы таблетками, от которых ей стало дурно.
Он очень по ней скучал.
Но не только по Маше…
Но и по Наташе.
Дивная барышня с кукольными ножками и щечками, точно персики. И Карабасу казалось, что она его понимала. Теперь он ругал себя за то, что не попробовал с нею познакомиться стандартным образом. А у него была возможность, и не одна! Наталья проходила свидетельницей по делу, которое они с коллегами вели.
Когда Карабас впервые увидел ее, то едва не прослезился от умиления. Точно так же он реагировал на кукол. Особенно на теткиных пупсов. Но с ними он играл просто так, не испытывая сексуального возбуждения. Это же дети, а он не педофил. Наташа же, хоть и походила на пухлого ребеночка, являлась женщиной. Ей уже не только МОЖНО играть во взрослые игры, а и НУЖНО.
Читать дальше