Илья Бушмин: Проклятая группа

Собрав остаток сил, издав какой-то хлюпающий рык, Кротов обхватил правой рукой ствол пистолета. Ладонь закрыла выбрасыватель для гильзы в затворе «ТТ», и следующего выстрела просто не последовало.

А потом Кротов, уже не видя ничего перед собой, кроме накрывающей его тьмы, резко выкрутил пистолет, ломая зажатый в спусковой скобе указательный палец Абдрашитова. Что есть сил ударил Абдрашитова рукояткой «ТТ» — и отключился.

Когда в смотровую вбежали охранники с дубинками, Кротов, распластавшись на полу в луже мутной пены, был без сознания. А Абдрашитов бился в предсмертной агонии, издавая жуткие хрипы. Удар Кротова пришелся по ране, окончательно разрывая воспаленные и хрупкие после первой травмы ткани и сосуды. Кровь стремительно заполняла дыхательные пути, брызгала изо рта, из раны в горле, из носа. Абдрашитов, выкатив красные глаза, конвульсировал и хрипел, заливаясь кровью, еще несколько секунд — пока не затих.

Строить из себя крутого бандита, которому нипочем менты, Дьяченко не собирался. В свое время он провел два месяца в СИЗО, но от тюрьмы бог его миловал — по приговору он получил условный срок. Но двух месяцев в забитой зеками камере ему вполне хватило, чтобы понять, что на нары он хочет меньше всего в жизни.

— Мы можем договориться?

— Что ты предлагаешь?

— Я хочу условку. И тогда я скажу все.

— Ты и так скажешь все, — буркнул Лазарев. — А потом напишешь все. И, если тебе повезет, суд это учтет как смягчающее обстоятельство.

— Так не пойдет.

— Ты не в том состоянии, чел, чтобы условия ставить.

Дьяченко лихорадочно соображал.

— Послушайте… На мне нет крови. Понятно? Я просто вел свои дела. Работал с Щербаковым, который мне… Ну, типа консультировал меня.

— Как отмыть бабки. Мы в курсе. А ты в обмен вызвал для него двух корешей из Самары, чтобы они замочили его жену.

— Я не знал, для чего они нужны, — выпалил Дьяченко. — То есть я не тупой и… мог догадаться… но прямым текстом мне никто об этом не говорил.

— Так ты у нас белый и пушистый? Прям пекинес?

Дьяченко сжал зубы и на секунду закрыл глаза.

— Он сказал, что нужны люди для работы. Типа нужны правильные и надежные парни, которые не очканут и все сделают, как надо. И чтобы не наркоманы были, потому что шаровым доверять нельзя. Сказал, что хорошо заплатит им за работу. Я все сделал. Вызвал Руслика и Дэна из Самары.

— Абдрашитова и Останина?

Дьяченко кивнул.

— Я нашел им хату на Дружбе. Купил им телефоны. А потом дал их номер Щербакову. И потом они сами уже все мутили. Конечно… конечно, я узнал потом, для чего они понадобились, для какой работы… Но это было уже потом.

— Когда потом?

— Когда они сделали дело. Убили ее. Мне Дэн сказал.

— Допустим. Но когда прижало, они побежали к тебе, а не к Щербакову.

— Ясен хрен, ко мне! Щербаков их сразу послал. Сказал, вам типа Костян заплатит. А мы мол с ним потом по-свойски рассчитаемся. Он не хотел с ними видеться, оно ему надо? Он же адвокат. Вдруг у них микрофон уже под одеждой будет и все такое…

— Напасть на опера? Убить Аксенову и обыскать ее квартиру? Щербаков эти приказы тоже лично им отдавал?

Бледнея и теряясь, Дьяченко выкатил на Лазарева изумленные глаза.

— Напасть на… кого?

Гарин и Рогов кололи Останина. Тот избрал другую тактику. После условки за наркотики, которую они несколько лет назад, он уже успел отсидеть три года за кражу, и жуткого страха перед зоной у Останина не было. Узнав, что Абдрашитов мертв, Останин решил минимизировать свое участие в деле, свалив основную работу на подельника.

— Моя работа была маленькая. Я просто угонял тачки, чтобы Руслик мог сделать все остальное. Можете проверить, у меня срок за кражу мотора. Я в автосервисе работал несколько лет и в этих темах секу.

— Угнал — и все?

— Ну… типа ага.

— В похищении Щербаковой ты не принимал участие?

Останин помедлил с ответом, пытаясь как можно быстрее вспомнить, как все было на самом деле и что у ментов может быть в рукаве.

— Затаскивал ее в машину Руслик. Я был за рулем.

— А говоришь, просто угонял тачки.

— Так бабу забрать нам ее собственный муж сказал, — Останин изумленно развел руками, — потом мы должны были вернуть ее! И все дела!

— Почему же не вернули?

Снова заминка. Останин лихорадочно пытался вспомнить, на чей телефон поступила команда.

— Мне… эээ… Мне на трубу позвонил этот мужик. Адвокат.

— Щербаков?

— Ну да. Попросил к телефону Руслика. Они потом о чем-то педалили, я не слышал. Потом Руслик, как стемнело, вытащил бабу и потащил вниз, к тачке. Ну, рот ей заклеил, все дела, чтобы не орала… Я говорю — ты куда ее? А он такой — типы куда надо. Я только потом узнал, что он ее завалил.