Илья Бушмин - Проклятая группа

— Они не придут.

Но почему? Этого не знал никто.

Рогов ошибался. Кое-кто отлично знал, в чем дело.

Окружное УВД через полчаса после ЧП напоминало собой растревоженный улей. Перед зданием, вспыхивая сиренами, стояли полицейские автомобили, блокируя вход. Посетителей разворачивала целая группа вооруженных до зубов ППСников. Сотрудников управления отправляли к черному ходу. Вестибюль был местом преступления, и там работала целая бригада криминалистов и следователей из следственного комитета. Почти сразу стало ясно, что попытка побега произошла благодаря скрепке — она валялась на полу около лужи крови из прострелянного плеча конвоира. Бывалый домушник вскрыл наручники этим нехитрым приспособлением по пути из дежурки к выходу. И теперь следователи выясняли, как она оказалась у Хрыча.

Следователи допросили Володю Пешкова, убедились, что он в порядке — его жизнь спас бронежилет, и напоминанием о перестрелке служил теперь лишь ноющий и саднящий синяк на его грудной клетке — потеряли к парню всякий интерес. Не зная, что делать, он сидел у стены в вестибюле и смотрел в никуда. Успокоить парня попытался Кротов.

— Я позвонил твоему отцу. Сейчас он подъедет.

— Спасибо, дядь Саш, — сдавленно отозвался Володя.

— Ты как вообще?

— Не знаю. Я… я убил его.

Кротов чувствовал себя полным придурком, но говорить очевидные и дежурные вещи парню он сейчас был обязан.

— А он хотел убить твоего коллегу. И тебя. И убил бы, если бы у него было на секунду больше времени. Ты все правильно сделал. Слышишь, Володь? Все правильно.

Грищенко и Шевелев были на нервах из-за сорвавшейся операции по передаче денег похитителям. Никто не знал, что делать. Но пока не появились новости, была слабая надежда, что за деньгами все же придут — поэтому Рогову и его людям было велено оставаться на позиции до победного конца — даже если на это уйдут сутки.

— Разбор полетов у меня в шесть вечера, — сухо процедил Шевелев. — Будем выяснять, кто прокололся.

— Мои люди сработали как положено, — немедленно отозвался Грищенко.

— В шесть вечера! — почти рявкнул Шевелев. Его голова раскалывалась от навалившихся проблем. — Мне еще с главком бодаться сейчас из-за этого ЧП… Они готовят сообщение для пресс-службы… А что сказать, никто не знает.

— Это сделает комитет, — хмуро вставил Хомич. — И выставят ментов виноватыми. Надо успеть сделать заявление первыми и хоть как-то отмазаться, Егор Ильич.

Когда в управление ворвался Стас Пешков, он сразу же бросился к сыну.

— Ты ранен?!

— Синяк просто. Жилет спас.

Пешков обнял сына за плечи, усевшись рядом, и кивнул Кротову. Понимая, что он здесь лишний, Кротов отошел в сторону. Около дежурки мрачно что-то обсуждали Сам Лично, Грищенко и Хомич. Посмотрев на них, Кротов встретился взглядом с Хомичом. Тот поспешно отвел глаза. Хомич чувствовал себя неловко. Но Кротов уже и сам знал, что никакого повышения не будет. Поэтому он просто развернулся и привычной дорогой двинулся в свой подвал.

Двое ППСников из 2-го отдела ОВД № 5 заступили на дежурство в восемь вечера. Новость о стрельбе в окружном УВД была на слуху у всех, и ППСники, катаясь по району, тоже обсуждали именно это.

— Бардак потому что, — заверял старший. — С каких пор их выводят через главный вход? А двор на что?

— Да какая разница. Он и там бы сбежал.

— А вот не скажи! В управе постовой в будке торчит, а ворота в два с половиной метра высотой. Там эта гнида даже не рыпнулась бы. По-хорошему после такого все начальство гнать надо с. ными тряпками из ментуры.

— Это да, — согласился младший. Перемывать кости начальству — одна из немногих отдушин на дежурстве, и это нравилось исключительно всем.

Рация захрипела голосом батальонного диспетчера:

— 7-10, 7-11 на выезде. Сделайте круг по их маршруту.

— Тунгуска-3, это 7-10. Да у них участок в два раза больше нашего, — заворчал старший по рации.

— Мне так и передать комроты? Он тут рядом.

— Едем уже, — буркнул старший в микрофон.

Экипаж с позывным 7-10 патрулировал окраину города — территорию между частным сектором и объездной дорогой, за которой уже была степь. По территории были разбросаны оптовые торговые базы, склады, редкие автомойки и пустыри. Когда экипаж полз по улицам соседнего участка, старший вернулся к любимой теме:

— А начальству не будет ничего, вот помяни мое слово. Знаешь, что будет?

— Что?

— Накажут того пацана, у которого эта б…ь ствол забрала. Отвечаю, так и будет. И на него все стрелки переведут.