Лариса Королева - Три судьбы

— Что-то тут не клеится, не вяжется, — говорил коллегам Алексей. — Мальчишка обязательно где-то покуражится, в ажиотаже поозорничает и оставит след, намёк на свои подвиги. А тут всё чисто, чётко, слаженно, серьёзно. По-взрослому.

— Не мудри, Мудров, молодой ещё, — смеялся приятель Виктор.

— Я эту фразу с детства слышу. Мудрость, между прочим, это не морщины, а извилины! И у меня такое впечатление, что орудуют не наши, уж слишком эти жулики смелые, не боятся быть замеченными и узнанными. Гастролёры это.

— Ага. Из цирка лилипутов. У нас в цирке какая сейчас программа?

Алексей оказался прав. Орудовали иногородние и взрослые. Ворами оказались два наездника, приехавшие из Ставрополя на соревнования, проходившие на Краснодарском ипподроме. Парни сняли двухкомнатную квартиру и в перерывах между состязаниями наведывались в чужие квартиры через открытые форточки. Для того чтобы мастерски управлять лошадью, жокей должен быть очень легким, по стандартам его вес не может превышать пятидесяти двух с половиной килограммов. Поэтому пролезть в стандартную форточку для этих спортсменов не составляло большого труда.

К концу соревнований арсенал собранных в краснодарских квартирах трофеев был завидным, однако воспользоваться плодами неправедных трудов ворам не удалось, их задержали в тот день, когда они уже собирались покидать город.

А сгубила жокеев обычная небрежность, какие допускают преступники в упоении от раз за разом повторяющейся шальной удачи. Отправляясь на одну из последних краж, они так спешили, что забыли переобуться, и бдительная управдом сообщила участковому, что у пятиэтажки ошивались худощавые парни в высоких сапожках на каблуках. Тут уж несложно догадаться, что обувь жокейская, тогда и стали проверять наездников.

В то время Мудров был ещё не женат, почти два года он жил, деля комнату в общежитии с двумя сослуживцами, и мог без зазрения совести перед близкими позволить себе пропадать на работе днями и ночами. Вспоминая это время, сам себе удивлялся, как он мог спать всего четыре-пять часов в сутки и сохранять бодрость и работоспособность. И это при том, что образ жизни оперов нельзя считать здоровым.

Первую свою сигарету Алексей попытался выкурить, когда ему было шесть лет. Мальчишки подбирали у магазина бычки «Беломора» и отрывали у них фильтр, с брезгливостью представляя, как к нему прикасались чужие губы. Если окурок выбрасывался длинным, его хватало на несколько затяжек. Тогда семья жила ещё в деревянном домике. Алёша закрылся в уличном туалете и принялся потягивать едкий дым, который, однако, поступал не только в детские лёгкие, но и наружу. Заметив дымок, отец выволок из заведения куряку за ухо.

В следующий раз Мудров закурил в двадцать шесть лет. И невозможно было не сделать этого, когда весь день находишься в кабинетах, где все дымят, и общаешься с коллегами, которые практически не выпускают из рук сигарету. Тогда потягивали «Приму» и «Беломор канал», позже пошли «Космос», «Ява», а потом уже болгарские «Родопи» и «БТ».

В это же время Алексей впервые стал позволять себе крепкое спиртное. В восьмидесятые и, особенно, в девяностые годы прошлого века водка запросто стояла в ящиках и сейфах милиционеров, и принять на грудь было естественно не только после работы, но иногда и в разгар рабочего дня.

Впрочем, рабочее и не рабочее время для оперативников понятия весьма условные. Днём много беготни, встреч, разговоров, бумаг, так что не до выпивки. А вечером, особенно после удачного раскрытия дела, парни задерживались в кабинете или выезжали компанией отдохнуть. Чаще отправлялись в пивную, где по инерции шло обсуждение дел, раскрытых и нераскрытых, ведь о чём бы ни говорили, всё равно все речи сводились к работе.

В кабинетах на закуску шли консервы, колбаса, сыр и хлеб, которые раскладывали на газетке или оборотных сторонах исписанных и не вошедших в уголовные дела листов. Благодарные граждане за раскрытие преступлений, в которых они пострадали, в ресторан оперов не приглашали, но приносили им бутылку водки, а то и целую курочку. Так что с выпивкой и закуской проблем не возникало.

В любимой пивной у Телецентра операм разрешалось приносить свою водку. Армянка Софа, которой в своё время опера помогли, подавала им без очереди сочные чебуреки, и парни пили пиво с водочкой, а потом она уже вдогонку шла и без пива. Выезды эти были не частыми, да и сильно напиться у парней в силу молодого возраста и отменного здоровья, не получалось, но нервное напряжение снималось хорошо.