Наталья Александрова - Стеклянный сад

– Мастер, мастер, послушайте меня! Вы должны добавить в стекло вот это… – С этими словами девушка выхватила из-за корсажа маленький кинжал, отхватила свой локон и бросилась к печи.

Мастер попытался перехватить ее, но девушка ловко поднырнула под его руку, подскочила к печи и бросила блестящий локон в густеющую массу.

– Дело сделано! – проговорила она и вдруг показала на что-то за спиной Джакомо:

– Откуда это у вас?

– О чем вы, синьора? – мастер обернулся, но ничего особенного не увидел.

Когда же он снова повернулся к необыкновенной гостье, той и след простыл.

Мастер Джакомо покачал головой и подошел к печи. Нужно было работать, чтобы не испортить стекло.

Приглядевшись к стеклянной массе, он увидел, что она снова переменила цвет. Теперь у нее появился глубокий и нежный перламутровый оттенок, подобный тому, какой приобретает вода венецианской лагуны в час перед закатом.

Большая черная машина подъехала к типовой хрущевской пятиэтажке в Дачном. За рулем машины сидел коротышка с физиономией, разукрашенной синяками и ссадинами, рядом с ним – мрачный долговязый тип с туго перевязанной рукой. На заднем сиденье в гордом одиночестве разместился Власов.

Шестьдесят лет назад, когда Никита Хрущев объявил, что каждая советская семья должна жить в отдельной квартире, и начал программу массового строительства, именно здесь, в Дачном, начали строить первые в Ленинграде типовые пятиэтажки.

Квартиры в них были маленькие и тесные, с крохотными кухоньками, но получая такую квартиру после комнаты в дремучей коммуналке, с общим на десять семей туалетом и кухней, на которой завывали десять примусов, или после подвала, в который солнце заглядывало раз в году, люди были счастливы.

В то время считалось, что через двадцать лет будет построен коммунизм, в стране наступит всеобщее изобилие, и поэтому типовые пятиэтажки были рассчитаны именно на двадцать лет.

Коммунизм не наступил, но и пятиэтажки оказались гораздо долговечнее, чем рассчитывали их проектировщики, и до сих пор служат поставленной цели. Некоторые из них обновлены, некоторые просто подкрашены, как стареющая кокетка, чтобы скрыть слишком бросающиеся в глаза дефекты внешности. Тот дом, перед которым остановилась черная машина, был из второго разряда.

– Какая установка, шеф? – спросил водитель, повернувшись к Власову и выражая голосом и лицом исключительную преданность, которая, на его взгляд, успешно заменяла все остальные достоинства.

– Установка! – передразнил его седовласый. – Все тебе надо разжевать и в рот положить! Установка у вас одна – нужно взять эту женщину живой. Живой и по возможности невредимой. Это понятно? На этот раз вы не облажаетесь?

– Понятно, шеф… – без энтузиазма протянул коротышка. – А в какой она квартире?

– Вот тут есть маленький вопрос. Наш человек засек кратковременное включение ее телефона. Координаты очень точные, он определил не только дом, но и подъезд. Вот этот самый подъезд, первый от угла. Но, к сожалению, вертикальных координат никакая техника не дает, так что номера квартиры мы не знаем.

– Так что же, обходить подряд все квартиры?

– А что, можно! – подал голос второй боец, до сих пор скромно молчавший. – Дом небольшой, всего пять этажей, на каждом по две квартиры… итого десять…

– Можно! – передразнил его Власов. – С кем приходится работать! Тебе лучше помалкивать!

Долговязый обиженно замолк, а Власов повернулся к его более смышленому напарнику и проговорил:

– Вот как вы сделаете…

Через несколько минут двое мужчин весьма подозрительного вида подошли к подъезду.

Этот подъезд не был даже оснащен обычным домофоном – на двери стоял допотопный кодовый замок. Тот из напарников, что пониже и посмышленее, посмотрел на клавиатуру замка сбоку и моментально определил три кнопки, которые были вытерты до блеска от частых прикосновений. Нажав на эти кнопки, он открыл дверь.

Напарники пошли не вверх по лестнице, а вниз – в подвал.

Здесь находились все трубы, по которым в квартиры поступала горячая и холодная вода, и прочие внутридомовые коммуникации.

Оглядев их, невысокий перекрыл один из кранов, тем самым прекратив доступ воды во все квартиры подъезда.

– И что теперь? – осведомился его менее сообразительный напарник.

– Теперь ждать!

К счастью, ждать им пришлось недолго.

Дверь подвала открылась, раздалось глухое кряхтенье и оханье, и лестница заскрипела под чьими-то тяжелыми шагами. Наконец в подвале появился мужчина лет сорока, такой толстый, что лестница под ним едва не подломилась. Он был одет в необъятный рабочий комбинезон, едва не лопавшийся на его животе, в одной руке держал чемоданчик с инструментами, в другой – тяжелый разводной ключ. Все это указывало на то, что это – местный водопроводчик.