Анатолий Ромов - Ордер на убийство

– Ничего я не имею против, ты что? Просто у нее такое специфическое выражение лица, как у сестрицы Аленушки, которая только что потеряла братца Иванушку. Это она?

– Паша… – Оля взяла трубку. – Кися – нормальная, порядочная девчонка, моя очень хорошая подруга, которая никогда меня не подведет. И сестрица Аленушка и братец Иванушка здесь ни при чем. – Набрала номер. После двух гудков трубку сняли.

– Алло? – отозвалась Лариса.

– Кися, привет, это я.

– Ой, Оль… Ты куда пропала? Целую вечность не звонила.

– Так, дела. Ты что собираешься делать сегодня вечером?

– Даже не знаю. А что?

– Пойдем с нами в ресторан?

– С вами в ресторан? Что это вы вдруг?

– Просто мы тебя приглашаем. С нами будет Пашин друг, Джон, американец, он только что прилетел в Москву. Посидим, отметим встречу. Заодно поболтаем. А?

– Пашин друг, американец…

– Что ты раздумываешь? Ты что, не хочешь?

– Нет, что ты… Конечно, я очень хочу пойти с вами. Но как-то все неожиданно. Оль, клянусь, мне ведь даже нечего надеть.

– Слушай, перестань хныкать. Будь готова к половине восьмого, мы за тобой заедем. Хорошо?

– Ну… хорошо. Где это хоть будет?

– В «Золотом амулете». Все, Кися, до встречи.

– До встречи…

Когда они подъехали к дому на Плющихе, где жила Олина подруга, и Кися вышла, Молчанов не поверил своим глазам. Образ, удерживавшийся в его памяти, был образом худой, высокой, застенчивой девушки с настороженными глазами, подчиняющейся каждому слову Оли. Сейчас же к машине подошла уверенная в себе, высокая и стройная молодая женщина. На Ларисе было очень модное коричневое вязаное платье в обтяжку и коричневые замшевые ботинки. Ее лицо с голубыми глазами, маленьким вздернутым носом и пухлыми губами, со светлыми, спадающими на плечи волосами конечно же можно было сравнить с лицом сказочной сестрицы Аленушки – но с поправкой на то, что никаких следов страданий по братцу Иванушке на этом лице не было.

Улыбнувшись, Кися открыла заднюю дверцу и села в машину:

– Я не опоздала?

– Нет, все в порядке, – сказал Молчанов. – Лариса, вы прекрасно выглядите.

– Павел, перестаньте… Я сегодня как раз не в форме. Поехали?

– Да, конечно.

В зал ресторана «Золотой амулет» они вошли без пяти восемь. Здесь было шумно, играл оркестр, перед эстрадой танцевало несколько пар.

Оглядев зал, Молчанов не увидел никого, кто напоминал бы Джона Лейтнера.

Заметивший их метрдотель подошел к ним. Осмотрев Молчанова, поднял брови:

– Простите, вы кого-то ищете?

– Ищем свой столик, – сказал Молчанов.

– Номер столика?

– Сами не знаем. Столик должен был заказать мой приятель, его фамилия Лейтнер.

– Ваша фамилия?

– Молчанов.

– Все правильно. Идемте, я вас провожу.

Подведя их к столику перед эстрадой и дождавшись, пока они сядут, метрдотель пригнулся к Молчанову:

– Господин Лейтнер ненадолго отошел. Вон он, разговаривает с господином Трентом.

Посмотрев в направлении его взгляда, Молчанов увидел Джона. Лейтнер стоял за эстрадой, беседуя с невысоким толстяком, на лице которого отражалась готовность вкусить все удовольствия жизни. Рядом, явно скучая, стояла красивая зеленоглазая шатенка с удивительно тонкими чертами лица.

Джон нисколько не изменился, у него были те же коротко стриженные волосы цвета пакли, те же светло-серые глаза, тот же сломанный когда-то в отчаянной футбольной схватке нос, который делал его лицо еще более мужественным. На нем был темно-серый твидовый пиджак, черные брюки и черный галстук-бабочка.

Повернувшись в их сторону, Джон наконец увидел его. Что-то сказав Тренту и его спутнице, подошел к столику.

Молчанов встал, они обнялись. Сжав его в стальных объятиях, Джон отодвинулся:

– Черт, Пол, ты все такой же. Я страшно рад, что мы встретились.

– Я тоже.

– Только не убивай меня за то, что я отошел. Я должен был подойти к Бобу Тренту, это мой клиент.

– Ладно, пустяки. Садись, я представлю тебя девушкам.

После того как с церемонией представления было покончено, Джон сказал:

– Пол, в одном из писем ты писал, что встретил девушку, которая, цитирую буквально, «подходит мне на все сто процентов и со всех сторон». Оля, вы – та самая девушка?

– Та самая. Только сомневаюсь, что я подхожу ему на все сто процентов, – сказала Оля.

– Это старая история, – засмеялся Джон. – Никто никогда никому не подходит на все сто процентов. Но в этом как раз и состоит главная прелесть жизни, так ведь?