Екатерина Островская - Победитель не получит ничего

Он повернулся к дилеру и кивнул:

— Банкуй давай!

Хромов-старший выдержал всего две раздачи. Первую игру сдал Дяде Вене, поставив ровно половину своего стека. А потом оставшиеся фишки проиграл Елагину. И оба раза у него на руках был фул хауз. Так что вряд ли он сдал игру намеренно.

Николай Степанович поднялся, пожал руку сначала Петру, потом Дяде Вене. И поспешил к выходу на террасу.

Он едва не столкнулся с тремя молодыми людьми, которые направлялись к Сан Санычу. Подошли к нему. Один из них, тот самый Владислав, что-то сказал. Сан Саныч кивнул в ответ и посмотрел в сторону игрового стола. Дядя Веня сидел к нему спиной и не мог видеть обращенный на него взгляд. Но когда Сан Саныча проводили мимо, сказал, поднимаясь:

— Перекур. — И бросил парням: — Эй вы, фраера! Куда участника потащили?

— Твое какое дело? — ответил Владислав.

— Ну, тогда и я с вами, раз ты такой типа крутой.

Дядя Веня подошел к Сан Санычу и спросил:

— Что ж ты так за столом-то лоханулся, Мудрило-Перемудрило? Ну ладно, пойдем, я слово свое держу.

Денис Мурашко посмотрел в сторону стола, за которым восседал Вересов. Леонид Борисович кивнул.

— Перерыв пятнадцать минут! — возвестил ведущий.

Отец и сын Хромовы стояли на пляже почти у самой воды и разговаривали. Когда подошел Елагин, оба обернулись к нему.

— Помощь нужна? — поинтересовался Петр.

Николай Степанович покачал головой и в свою очередь спросил:

— Вы от Веры Николаевны? Она сама где? А то я в офис звонил пару раз, и мне отвечали, что в командировке. Я-то вроде как от ее услуг отказался, потому что решил сам разрулить. Но сына вы мне нашли: деньги свои отработали. И я подумал: раз договор действует, то пусть. Мало ли чем еще поможете. Но теперь все, кажется. Скажу Бережной спасибо. Позвонить ей как-то можно?

— Она неподалеку с группой поддержки. Может, позвать сюда ребят, чтобы вас встретили у входа?

— Меня и так встретят. Я попросил киевских пацанов помочь. Так может случиться, что разборки предстоят. Но меня это уже не касается. Я нашел сына, а это главное. Меня уже здесь ничего не держит. Мы со Степиком прямо сейчас уматываем отсюда, а вы тут уж сами разбирайтесь…

Хромов положил руку на плечо сына, хотел его увести, но тот протянул руку Елагину.

— Спасибо.

— Так не за что, — отозвался Петр и спросил: — А ты что, разве не узнал отца под маской?

— Узнал, конечно. С первого взгляда понял, что это он от меня прячется..

Он шагнул к отцу, а тот посмотрел на Елагина.

— Мой совет вам лично, — негромко произнес Хромов-старший, положив руку на плечо сына, — не встревайте. Это очень опасно: крымские бандиты в доле, теперь киевские подключились по моей наводке, и еще прокуратура тут светится, на что-то претендуя. Опять же Дядя Веня, которому обещано, но он, судя по всему, пролетает, как лист фанеры над Парижем, потому что когда на кону такие бабки, никто не будет смотреть на твои былые заслуги и звезды на груди.

— Сейчас игру закончу и тоже пойду, — ответил Петр. — Только одного человека прихвачу с собой.

— Ну…

Хромов снял руку с плеча сына и протянул Петру.

— Удачи!

Елагин ответил на рукопожатие. Потом еще раз пожал руку Степику. Стоял и смотрел, как они уходят. Наклонился, поднял с гальки плоский голыш и пустил его по воде.

Все, кто сегодня играл, снова собрались в зале, да большинство из них и не выходили никуда, лишь некоторые ненадолго выскакивали в бар, чтобы залпом выпить рюмку коньяка или виски, или на крыльцо, чтобы быстрыми затяжками выкурить по сигаретке. Все ждали развязки.

Петр вернулся за пустой стол и почти следом за ним вошел Дядя Веня.

— Ну как там? — спросил Елагин.

Ложкарев молча махнул рукой и обернулся посмотреть на стол, за которым должен был находиться Вересов. Но Лени Вертепа не было.

Дядя Веня почесал кончик носа и обратился к Петру:

— Интересно мне узнать: а кто вообще карты придумал?

— Китайцы, тысячу лет назад.

— Вот ведь молодцы какие! — восхитился Ложкарев. — Все самое ценное от них пришло — ведь и бумажные деньги, денежные переводы, векселя, компас опять же, и порох, фейерферки… Не говоря уж про ушу.

— Насчет последнего я бы поспорил. Ушу появилось только в четырнадцатом веке. После подавления восстания в Твери монголы вывезли в свою столицу уцелевших дружинников Михаила Тверского, восхищенные их воинским искусством. Русским дали жен и приказали охранять дворец великого хана. Только оружие им запрещено было иметь. Русские обучали военному искусству своих детей, а через двадцать с небольшим лет в Китае произошло восстание Красных повязок, когда были уничтожены все монголы. Умирали захватчики с недоумением, потому что им противостояли безоружные люди, которые бились лишь ногами и руками.