Виктор Кустов - По метеоусловиям Таймыра [сборник litres]

Положил папку на место.

Вышел на улицу.

Туман разошёлся, ощутимо похолодало. Освещённый фонарями посёлок казался уютным. Солонецкий пошёл через березовую рощицу, вдыхая запах опавшей листвы. Домой идти не хотелось, он не торопился, но через полчаса уже подходил к коттеджу.

Включил в прихожей свет, неторопливо разделся.

Прошёлся по пустым комнатам.

Есть не хотелось, но всё-таки разбил на сковороду пару яиц. В эту минуту и зазвонил телефон. Отставив недожаренную яичницу, Солонецкий поднял трубку.

– Слушаю.

– Недоволен, – услышал он. – Хозяин сердится, и можно попасть под горячую руку.

Это был голос Ладова.

Но откуда он мог звонить?

Из главка?

Или из Турильска?.. Сидит там в ожидании лётной погоды и сейчас воздаст ему за синоптиков.

– Так-то ты гостей встречаешь… – весело произнёс Ладов.

– Встретил бы, да туман висит… – в тон отозвался Солонецкий. – Где застрял, в Турильске?

– Да нет, ближе.

Борт был, догадался Солонецкий.

– С аэродрома звонишь?

– Проспали твои дозорные, проспали, – поддел Ладов; настроение у него было весёлое. – В гостинице. Грязь дорожную смыл, отдыхаю.

– Что же ты так, – обиженно произнёс Солонецкий. – Дозорным я вкачу, но вот гостиницу не прощу.

– Ты тут «и бог, и царь»… Как на острове в океане живёшь – ни дорог, ни гостей, ни властей.

Трудно было понять, осуждает Ладов или одобряет.

– У меня яичница подгорает, давай я сейчас машину пошлю, – нажал Солонецкий.

– Какую машину, – опять засмеялся Ладов. – Пока ты своего шофёра раскачаешь, я ехать к тебе передумаю… Ладно, иду.

Солонецкий постучал по рычажкам, набрал номер Пискунова. Начал грозно выговаривать, и Пискунов поддакивал, соглашался. Солонецкий представил, как тот сейчас вытягивается по стойке «смирно», прищёлкивая домашними тапочками и хлопая пижамными брюками.

«Я ему сейчас наряд выдам!» – раздалось в трубке, и Солонецкий запоздало пожалел диспетчера, которому отставной майор выговор влепит обязательно.

Не снимая руки с телефона, вдруг с болью подумал о Ирине. Будь она здесь, в доме сейчас начался бы праздник. Подумал, что теперь никто не будет незаметно от других предупреждающе ловить его взгляд, если он скажет что-то не то, никто не поможет в трудную минуту, не развеет сомнения, если они возникнут…

В этом настроении он и встретил Ладова.

– Ну, здравствуй, – бодро сказал тот, подавая холодную руку, и Солонецкий подумал, что можно было бы и иначе, обнять, что ли, но сам не решился, пожал руку в ответ и стал помогать снимать пальто.

А Ладов, скидывая ботинки и надевая подставленные тапочки, говорил и говорил, и сверху Солонецкий видел, как багровела от напряжения его потолстевшая шея, стянутая тугим воротом рубашки.

– Нашёл стрелочника, Юрий Иванович?.. Ох уж эта славянская привычка искать стрелочника по любому неприятному поводу. Никак от неё не избавимся, никак не изживём…

– Изживём – ты же первым взвоешь.

– Ладно, брось такие разговоры, я с дороги, о делах поговорить ещё будет время.

– Проходи. Я один, так что…

Ладов прошёл в комнату, огляделся, провёл рукой по корешкам книг на полке, посмотрел на Солонецкого.

– Там у тебя что-то горит, – прищурившись, сказал он.

– Уже нет. Яичницу будешь?

– Давай.

Солонецкий ушёл на кухню, а Ладов сел за стол. Поёжился, физически ощущая холостяцкий неуют.

Солонецкий принёс яичницу, достал рюмки.

– Так ты надолго? – спросил он.

– Ты словно гостю не рад, – обидчиво произнёс Ладов. – Он только на порог, а ты уже на выход показываешь.

– Гостям мы рады, это ты зря. – Солонецкий поднял рюмку. – Давай за приезд, за всё хорошее…

– Чисто символически. – Ладов отпил глоток. – Вижу, до твоей берлоги ещё не докатились веяния: пора на чай переходить.

– Почему же, наслышаны. – Он усмехнулся. – Газеты с опозданием, но читаем. Только ведь привычки ломать трудно. – Солонецкий отставил рюмку. – Да ещё при наших морозах.

– Мой тебе совет, захочется выпить, пей один. – Ладов подцепил кусочек яичницы. – Давно не виделись… Как живёшь?

– Давно, – согласился Солонецкий. – Живу, как видишь. – Он обвёл руками комнату. – Сам оценивай.

– Заходил я к твоим недели две назад, – после паузы сказал Ладов. – Ира работает в институте. Наташка по твоим стопам пошла…

– Дочка пишет, – кивнул Солонецкий. – Редко, но пишет.

– Мы стареем, а дочки уже невесты. И заметить не успели, а? – Ладов закурил, поискал глазами пепельницу. Солонецкий пододвинул тарелку. – Спасибо… Если откровенно, Юра, я тебя не понимаю. Винить не хочу, но… Мог ведь и должностью поплатиться.