Анна Данилова - Париж на час

В такси она крепко задумалась. Если они найдут нож, а там окажутся ее отпечатки пальцев (и черт ее тогда дернул отрезать кусок ветчины!!!), то ее уж точно не оставят на свободе, поместят в СИЗО, а потом осудят и посадят в тюрьму.

Она попросила водителя такси отвезти ее на вокзал.

Наверное, я полная дура, раз жалею Ваню. Мне бы сдать его с потрохами — и все! Он в тюрьме, а я — свободная, богатая и довольно молодая еще!

— Я рада, что ты вернулся…

Вот так брякнула я с порога, и его аж передернуло.

— Ты что, надеялась, что меня посадят? Вот так, за здорово живешь?

Я не знала, что и сказать. Просто была рада, что его не задержали, не посадили, пока идет следствие, в СИЗО. Все-таки убит муж любовницы! Кого еще подозревать, как не любовника? Насмотрелась сериалов, уж немного-то да разбираюсь, что да как там у них, в прокуратуре ли, следственном ли комитете, полиции ли. Нет, на самом деле я, конечно, ничего не понимаю во всем этом, но уж про СИЗО-то все знают.

— Ваня, да я просто рада, что ты пришел. Пойдем ужинать. Расскажешь мне, что да как. Если захочешь, конечно…

Он отправился с ванную, я слышала, как он моется. Он всегда, когда сильно нервничает, потеет и часто моется. Вот и тогда. Конечно, пропотеешь тут после допроса!

— Вот, гороховый суп с копчеными ребрышками, как ты любишь, — я поставила перед ним тарелку с горячим супом. — Хлеб. Ешь.

Я могла бы добавить, мол, давай, расскажи, что там было, как вообще дела, но не стала. Я же знаю своего мужа, если захочет — сам все расскажет. И вдруг услышала:

— Этого Вершинина убили в квартире, которую я снимал для нас с Ларисой.

— В смысле? — не сразу поняла я. С одной стороны, меня как обожгло это «нас с Ларисой», ну и факт, что он снимал целую квартиру для свиданий! Вот как бывает, когда твой муж хорошо зарабатывает и начинает считать, что ему все позволено. Хорошо еще, что не успел квартиру ей купить, а мог бы…

— Ты не врубаешься? Вершинина убили там, где он просто не мог быть! Это была тайная квартира. И получается, что он нас как бы выследил, предположим, позвонил в дверь, кто-то из нас открыл, он вошел, и я… Словом, я вроде бы главный подозреваемый. Во всяком случае, у меня как бы мотив, понимаешь? Хотя я сказал, что не знаю Вершинина и никогда его не видел… У меня взяли отпечатки пальцев.

— Да уж… И что? Что делать-то? Когда его точно убили?

— Я не знаю время, только день — двадцать пятое сентября, среда.

— И где ты был?

— Ездил по делам, встречался с заказчиками, но теоретически я мог оказаться в той квартире в любое время. К тому же встреча с одним из заказчиков у меня была в кафе, причем неподалеку от этого места, возле Театра Луны.

— Ваня, мне-то не темни! Ваша фирма занимается продажей редкого промышленного оборудования, а ты встречаешься с заказчиком в какой-то там кафешке!

— Послушай, в это хотя бы не лезь! Не твое это дело!

— Как же не мое, если ты мой муж и тебя могут посадить в любой момент?! Ты что, Ваня, совсем берега попутал?!

— Не каркай, прошу тебя!

— Ну, тогда объясни, что ты делал возле Театра Луны?

— Говорю же, встречался с заказчиком.

Я смотрела на него и ждала правды. И в это время у него, вероятно, произошла переоценка информации, которую он носил в себе. Он подумал, что лучше уж ему рассказать всю правду о своей работе, чтобы заручиться моей поддержкой, чем изображать из себя секретного агента или вообще вруна.

— Схема такая. Завод изготавливает редкое и очень дорогое оборудование, и он же его продает. Но все начальство кушать хочет. Вот и пооткрывали дочерние фирмы от завода, чтобы через них прогонять оборудование, да по завышенной цене, и чтобы денежки текли прямо в карман. Теперь понятно?

Я пожала плечами. Слышала, конечно, о таких схемах, но в подробности точно не вдавалась.

— Одна из таких фирм как раз та, в которой я работаю. Время от времени мы закрываемся и открываем новую. Все, Вера, больше ни слова не скажу и так уже много лишнего наговорил. Просто объясняю тебе, чтобы ты поняла.

— Хочешь сказать, что и заказчик твой, с которым ты встречался, тоже посредник, а не основной покупатель?

— А ты молодец… — усмехнулся Ваня. — Да, именно. Человек просто имеет свой процент, и все!

— Но зачем крупным предприятиям, которым нужно ваше оборудование, связываться с производителями через вашу фирму, да еще и через посредника, когда они, имея деньги, могут действовать напрямую?

— Ты не о том должна сейчас думать, — вдруг сказал он таким тоном, точнее, змеиным злобным шипеньем, что я испугалась, как бы он не ударил меня. И хотя он никогда прежде этого не делал, но очень уж странным было выражение его лица. Он в тот момент меня просто ненавидел.