Сергей Качуренко - Детектив «Седьмой флот» [publisher - SelfPub]

Зашипела радиостанция на плече капитана. Сквозь помехи послышался деловитый басок Брута:

‒ Я первый! Всем отбой! Возвращаемся на базу. Предельное внимание по маршруту!

‒ Мне пора, – подскочил кэп, взглянув на часы: 23.05.

Одесситы снова заскучали, развалившись на диване. Дабы отогнать сон я пустился вкруговую по залу, но пиликанье радиостанций и шум дождя убаюкивали даже на ходу.

Вскоре со двора послышался рокот автомобильных моторов и невнятные окрики. Через минуту гостиную заполонили разгоряченные и промокшие оперативники.

Глянув на встрепенувшихся пенсов, Черноух молча развел руками. Генерал стащил дождевик и громогласно объявил:

– Всем по сотке коньячку! Мне, естественно, больше, – продефилировал к буфету, извлек хрустальный штоф и водрузил на стол. – Олигарх, думаю, не обидится. Банкуйте, кто желает! Заодно растолкуйте мне ход мыслей в башке у пучеглазого.

– Сам объяснит. Дождемся письма, – подсказал я и спросил. – Бокальчук со своими в больнице?

– Естественно. Эскулапы заверили, что родичи в полном здравии, только под воздействием снотворного. Дочке вкололи, а дитя, похоже, напоили. Главное, что живы. Покуда можно расслабиться.

– Вряд ли получится, – заартачился Репа. – От этого урода всего можно ожидать. Просчитать бы его следующий шаг.

– Бесполезно! – насупился Брут. – Шизонутые не поддаются анализу. Лично у меня пазлы не складываются. Я вообще не планировал впутываться в ритуальную серию, но партию отыграл чисто без запинки. Правда, с коротким антрактом из-за Штейна. Этот головняк тоже напомнит о себе. Не правда ли, Серго?

– Может так, а может, нарисуется новый персонаж под водительством того же кукловода.

‒ Ага! Значит, принял мою версию?!

‒ По-другому не срастается. Понятно, что все эпизоды связаны. Четыре убийства, разбой с тяжкими последствиями, киднеппинг. Пять уголовных дел в разных областях. Нужна единая следственная бригада.

– Намекаешь, чтобы я похлопотал? Лады! Напрягусь. По приезде затребую меморандумы по всем делам и напрошусь с челобитной к адекватному прокурору.

– Кстати о законниках! Вам бы поостеречься. Штейн злопамятный…

– Пошел он! – Никифорыч опрокинул стопку и подобрел. – С обезбашенными пенсами не страшна мне даже сотня важняков. Поведай, Слон, чем займетесь в дальнейшем.

– Помыслим, прикинем, попробуем предугадать …

– Горбатого мне не лепи! Понятно, что будете выискивать укротителя. Хорошо бы разжиться фотомордой злодея, – он обернулся к Молодязеву. – Вы уверены, что располагаете всеми фотографиями курсантов?

– Вроде бы да. Перешерстили весь выпускной альбом.

– То-то и оно! Вы собрали фотки тех, кто выучился и получил погоны. Неужели не было потерь?! Никого не отчислили за время учебы? В альбоме вряд ли есть фотка этого … как его … Прихода.

– Дохода, – подсказал Пуртев и поменялся в лице. – Азохен вей!! Надо ж так лохануться?! Вот почему я не дослужился до генерала. Живо припоминайте всех, кого отчислили!

– Прыткий какой! Склероз куда девать? – проворчал Репа. – Рекомендовала мне моя Зоя хоть изредка почитывать Ломброзо. Даже не знаю, скольких выгнали. Навскидку – больше дюжины за два года. Наш взвод в этом отношении образцово-показательный. С первого курса отчислили одного Боровика, а Недоходова турнули накануне защиты диплома.

Показалось, будто в лицо пахнуло раскаленным воздухом африканской пустыни. Неведомая сила подбросила меня над диваном, а статический разряд ударил по темени и пронзил все тело. Потеряв самообладание заорал:

– Гриб!! Федьку Боровика Грибом звали!

Одесситы переглянулись, а Брут нетерпеливо рыкнул:

– Не томи, Серго! Вишь, флотоводцы зависли.

Словно завороженный, я повторил слова жены Кухаренко, сказанные в кабинете Черноуха:

‒ Я на море. Если кто спросит – скажешь, что у меня грипп.

‒ Так гораздо понятнее, – саркастично обронил Зуй.

‒ Что непонятного?! ‒ взвился Юнкер. – Не Грипп, а Гриб! Мы думали, что Слоник захворал, а он напоролся в Малореченском на Боровика и попытался нас упредить через благоверную. Правда, малеха перемудрил…

– Точно Гриб, пацаны! – подхватил Молодязев. – Ориентировку помните? Высокий лоб, узко и глубоко посаженные глаза. В юности были не на выкате, но это дело времени.

‒ Значится, я молодец! – восторжествовал Брут. – Опыт, господа, великое дело!

Наконец-то мне удалось справиться с эмоциональным шоком. Облизав пересохшие губы, пробормотал: