Фрауке Шойнеманн - Агент на мягких лапах

Ребята озадаченно переглянулись. Том удивленно поднял брови и спросил:

– Ты имеешь в виду, что ты вовсе не Кира Коваленко?

– Да. Ну-у, в общем-то, нет. Хотя да… как-то так. Но, с другой стороны, нет. – О небо, это сплошное безумие! Так я никогда не смогу им внятно объяснить, что произошло. Я сделал еще одну попытку. – Я вот что имел в виду. Внешне я точно Кира Коваленко. Но внутри я не девочка, а…

– …Мальчик? – захихикала Паули.

Я покачал головой:

– Нет, я имею в виду не это. Я не мальчик. – Я набрал в грудь воздуха, собрался с силами и выпалил: – Я кот.

– Ты Уинстон?! Кирин кот?!

– Нет. Уинстон – кот профессора Хагедорна.

– Ну, хорошо, значит, кот Хагедорна. В общем, ты – то самое черное животное, которое ты… то есть Кира повсюду таскает с собой?! Настоящий, подлинный кот, со всеми вытекающими последствиями? Вот так, прямо, с хвостом и усами?!

Том был так озадачен, что не находил слов. Да и любой бы растерялся на его месте. Но по крайней мере у него и у Паули было время подумать, действительно ли я сказал им правду. Впрочем, путь этот оказался длинным: сначала они великодушно посмеялись над моей шуткой. Потом заставляли меня рассказать, что случилось со мной на самом деле, и рассердились, что я стоял на своем и не отказывался от своей кошачьей истории. Но в конце концов признались, что их уже не раз удивляли способности черного кота Уинстона. Особенно его умение ездить на метро!

– Да, я настоящий кот. Со всеми вытекающими последствиями. А точнее – короткошерстный британец. Очень породистый. Отсюда и мое имя. Я английский аристократ. Но только не в данный момент. Сейчас я Кира. Но об этом я уже вам рассказал.

Паули глядела на меня так, как будто у меня было две головы. Потом у нее появились новые вопросы:

– Не обижайся на меня, Кира, или Уинстон, или как там тебя теперь называть, но у тебя есть какие-нибудь доказательства такой невероятной истории? Ну, в вас ударила молния, когда вы сидели на кабельной катушке, а когда вы пришли в себя, то увидели, что обменялись телами и можете читать мысли друг друга? Это, знаешь ли, уже слишком! В общем, мне нужны очень убедительные доказательства. И я говорю тут не о необыкновенных фокусах, которые умеет делать твой кот. Конечно, нас поразило, что он действительно добрался до профессора Хагедорна, но кто знает? Может, он просто так хорошо выдрессирован!

Что ж, справедливое возражение. На ее месте я бы тоже сомневался. Если бы Одетта сообщила мне во дворе, что она на самом деле Клаус-Дитер, бородатый зубной врач с третьего этажа, сын фрау фон Базевиц, я бы тоже потребовал у нее доказательств. Вот только что я теперь мог сказать? Конечно, я мог бы мысленно попросить Киру прийти сюда. Но будет ли этого достаточно? Или ребята снова подумают, что это либо случайность, либо дрессировка? Я вздохнул. Пожалуй, зря я рассказал друзьям свою тайну.

– Ты можешь сейчас сделать что-то такое, что абсолютно невозможно сделать человеку? Например, выпустить когти? – предложил Том.

Я поднес руки к лицу и помотрел на свои ногти. Нет, я не мог их выпустить. И я покачал головой:

– Нет, к сожалению, не могу.

– А спрыгнуть со второго этажа? Ведь кошки могут. Они вращают хвостом до тех пор, пока их тело не примет горизонтальное положение, и после этого благополучно приземляются на все четыре лапы.

– Да конечно мог, когда был котом! Но когда переселился в человеческое тело, то еще не пробовал это делать.

Том усмехнулся:

– Мы пошутили. Если у тебя даже чуточку поехала крыша и твоя история просто выдумка, я не хочу, чтобы ты сломала себе шею. Но я все равно буду с тобой дружить. Только буду тебя называть Ку-ку-Кира. – Он засмеялся. Паули тоже улыбнулась.

Хорошо, что они хотя бы не рассердились на меня. Но все равно: я хочу, чтобы они мне поверили! Только тогда они, возможно, смогут помочь нам с Кирой снова поменяться телами – ведь пока у нас ничего не получилось с магнитом. Так как же мне их убедить?

Пока я размышлял об этом, в меня во второй раз ударила молния – то есть меня озарило! Я так стремительно вскочил со стула, что поднос с моим обедом качнулся и едва не упал со стола.

– Придумал! Глаза!

Паули с Томом удивленно посмотрели на меня.