Фрауке Шойнеманн - Секрет еловых писем

Кошачий бог мне благоволил – Клаус-Дитер как раз в это время забирал свои покупки с улицы и открыл входную дверь, да еще Кира с Паули не закрыли дверь нашей квартиры – оставили для меня щелочку. Вот так я и вернулся в нашу чудесную безопасную квартиру и лег на чудесный безопасный белый диван. И все было бы замечательно, если бы Анне не пришла в голову мысль меня искупать. Мяааууу ! Остальное вам уже известно. И вот теперь я сидел в коридоре перед двумя мусорщиками, и Анна глядела на меня так, словно у меня минимум две головы.

– Уинстон, ты спас другую кошку? – недоверчиво спросила она, и ее интонация мне не очень понравилась. Да, почему бы и нет? – мог бы я возразить ей, если бы умел говорить. Но я не умел и поэтому ограничился лишь солидным и полным собственного достоинства «мяу».

– Та-ак, – вздохнул Герд. – Что же нам делать с палевой кошкой? Раз она не ваша, тогда мы, пожалуй, сдадим ее в приют для животных.

ШШШШШ! При одном лишь упоминании о приюте для животных у меня шерсть встала дыбом от головы до кончика хвоста. Сам я еще никогда там не был – но все, что мне удалось услышать об этом месте, было просто УЖАСНО! Это огромный дом, где много кошек. В том числе и таких, которых я просто не переношу. Там у тебя НЕТ собственного дивана. НЕТ собственной точилки для когтей. Да что там – НЕТ даже собственной миски для еды! Ладно, это еще можно пережить – но там невероятно шумно и туда постоянно приходят совершенно чужие люди, которые могут взять тебя в совершенно чужой дом! Разве это не ужасно? Короче, я бы не пожелал этого и своему злейшему врагу, а ведь Чупс мне не злейший враг. Я не пожелал бы этого даже подлой Леонии! Впрочем, она, по понятным причинам, никогда не попадет в приют для животных. Хотя она такая противная коза и ей там самое место!

Так что мне уж точно не хотелось, чтобы Чупс оказался в приюте, поэтому я шипел все громче и даже отважился, выскочив из своего укрытия, подбежать к Мурату, который все еще держал Чупса на руках.

– Эй, малыш, кажется, тебе не очень нравится приют для животных, – заключил Мурат и ухмыльнулся. Я удивился: что в этом смешного?! ШШШШШ!

Анна протянула руку и погладила Чупса по голове.

– А вообще-то я тебя знаю. Ты всегда бегаешь во дворе. – Она обратилась к Мурату и Герду: – Моя дочка Кира иногда подкармливает бездомных кошек. Кажется, я видела, что этот несчастный котик приходит откуда-то из соседних домов. Я могла бы спросить у нее, но сейчас она провожает домой подружку. Предлагаю сделать так: вы оставите этого кота здесь, я съезжу с ним к ветеринару и спрошу у дочки, знает ли она, чей он. Если нет, тогда Кира повесит в соседних домах объявления с его фотографией. Я уверена, что его хозяин найдется. Долго он у нас не задержится.

Мусорщики одобрительно кивнули:

– Да, похоже, это удачная мысль.

Анна улыбнулась:

– А ты, Уинстон? Ты тоже согласен с этим?

Я замурлыкал, подтверждая свое согласие.

Мурат и Герд от удивления вытаращили глаза:

– С ума сойти можно! Неужели он вас понял?

– Конечно. – Анна кивнула. – Уинстон очень-очень хитрый кот. Я уверена, что он понимает каждое наше слово. Я не удивлюсь, – захихикала она, – если обнаружится, что он даже умеет читать и писать.

Знала бы Анна, как она права!

– Что ж, тогда возьмите его. – Мурат осторожно передал Чупса на руки Анны. Тот лишь чуточку приподнял голову и жалобно застонал. Святые сардины в масле! Надеюсь, с ним не случилось ничего серьезного.

Мусорщики попрощались и ушли. Анна закрыла дверь и пошла с котом на руках в гостиную.

– Вот что, мой дорогой: диван все равно грязный, так что можешь тут полежать. – Она положила его на диванную подушку, куда светили ласковые лучи солнца. Великолепная идея! Гораздо лучше, чем затея с ванной и мытьем! Прыжок – и я улегся рядом с ним. Прекрасно!

– Эй, Уинстон, постой-ка! К тебе это не относится! Мы ведь с тобой шли в ванную. Так что давай.

ЧТООО?! Клянусь своими роскошными усами – это вопиющая несправедливость! ЭТОТ Чупс будет лежать на МОЕМ диване, а мне надо идти мыться?! Если бы я знал, я бы не стал спасать его от приюта для животных! Я даже задохнулся от возмущения и надеялся, что Анна заметила это.

Но она не обратила внимания на мою реакцию. Вместо этого она оторвала мои когти от мягкой и теплой подушки, с которой я не хотел расставаться, и зажала меня под мышкой. Сопротивляться было бесполезно! Я проклинал тот день, когда появился на свет в образе короткошерстного британца и поэтому был таким мелким и беззащитным. По крайней мере, по сравнению с нашей решительной экономкой.