Дмитрий Захаров - Идущие на смерть [litres]

– Петр Гаврилович, вы куда? – распахнул дверцу водитель. – Мы уже почти приехали!

Женщина приветливо помахала мужчине рукой.

– Ранняя пташка лучшие зерна клюет! – Она взялась за ручку автомобиля, но мужчина ее опередил. Их пальцы соприкоснулись, девушка удивленно улыбнулась. – Вы за мной ухаживаете, господин инспектор? Необычный способ!

– Староват я для таких забав. Думаю, нам следует проехать в управление! – Он попытался придать словам жесткость, но мешала раздражающая слабость.

– Увы, не располагаю временем!

– Мне необходимо вас допросить!

Из окошка такси высунулась взлохмаченная голова водителя.

– Мы едем или нет?!

– Едем, едем… – успокоила его женщина.

Голова скрылась, из салона потекла музыка. Русский шансон – классика для уважающего себя таксиста.

– Говорите здесь и сейчас, инспектор! Что вам нужно? Насколько мне известно, для задержания российского гражданина требуются основания.

Майор перевел дыхание. Она знает, что со мной происходит! Она чувствует мою слабость, как хищные животные угадывают страх жертвы!

– Хорошо. Я объясню… – Следователь выждал паузу, усмиряя непокорное сердце. – Вечером вы посещали в тюрьме заключенного Трутнева, а ночью он совершил из СИЗО побег, убиты люди. Мне в руки попали анализы вашей крови. Показатели тропонина у вас и Трутнева идентичны…

– Блестяще! – усмехнулась Зоя. – И исходя из этих гениальных умозаключений, вы готовы бросить меня за решетку? Отправляйтесь в кардиологию, арестуйте больных!

– Совпадение не в вашу пользу, госпожа Волкова! Дежурный доложил, что вы странно вели себя в камере.

– Любая женщина испытает неловкость наедине с преступником! Говорите по существу дела, инспектор! Если вас смущает мой анализ крови, у меня врожденный атеросклероз. К тому же тропонин повышается при других заболеваниях, включая сепсис. Также он выше нормы у тренированных спортсменов. Устраивает такое объяснение?

– Откуда вам были известны подробности побега Трутнева? Все случилось в точности так, как вы предсказали…

– Надо было послушаться моего совета и прикончить эту тварь в камере. Впрочем, не волнуйтесь насчет беглеца, он уже мертв.

– Черт вас раздери! – позабыв про больное сердце, закричал следователь. – Мы сейчас же проедем в отделение! По закону я имею право задержать вас на три часа!

– Прощайте, инспектор! – грубо сказала женщина и дернула ручку такси.

И вот здесь случилось самое невероятное, что приходилось видеть за свою жизнь майору Ершову. Водитель Сережа был дюжий паренек, ростом под два метра, и веса в нем за сотню килограммов. Видя замешательство начальства и хамское поведение гражданской дамочки, он покинул УАЗ, решительно оттеснил хрупкую девушку от таксомотора… и тотчас оказался лежащим на земле. Как это случилось, он не мог объяснить, в мгновение ока Сережа провалился в глубокий нокаут.

– Мне не хочется доставлять вам неприятности, господин Ершов! – сказала Волкова. – Всего доброго!

В руке следователя оказался пистолет. Он и не помнил, когда пользовался им последний раз. Перепуганный шофер выскочил из такси.

– Что здесь творится?!

Из динамиков тоскливо завывал безвестный зэк. Он жаловался на тяжелую жизнь уголовника под перебор гитарных струн.

– Живо назад в тачку! – рявкнула женщина и играючи выбила оружие из рук Ершова. Без видимых усилий ткнула его ладонью в лоб.

От удара он упал на асфальт, в глазах помутнело. Будто сквозь пелену он увидел, как Волкова набрала номер на сотовом телефоне.

– Скорая?! Сердечный приступ, мужчина пятьдесят пять лет. Улица Коммунаров, возле автобусной остановки. – Она села в такси и кинула через плечо: – Лечите сердце, инспектор!

Машина сорвалась с места и скрылась за поворотом. Ершов попытался встать на ноги, но не смог. Собрав последние силы, он дотянулся до табельного оружия и впился пальцами в холодный ствол. Левую руку скрутила судорога, в глазах почернело. Из густой мглы выплыло улыбающееся лицо Лидии. Он дернулся всем телом и затих. А высоко в небе медленно проплывали перистые облака. Говорят, что, если бесконечно долго смотреть в синее небо, можно сойти с ума. Мужчина лежал на спине и не отрываясь глядел в бездонную синеву. Морщины разгладились, буйство дикой природы, сокрытое в естестве каждого человека, уступило место безмятежному покою.

А в салоне таксомотора дрожал перепуганный водитель, надрывался горемычный урка, проклиная неверных жен, судей и прокуроров. Шофер боялся посмотреть в обзорное зеркало. Симпатичная девица вдруг пожала плечами, будто ведя с кем-то невидимым беззвучный диалог, и тихо сказала: