Дмитрий Захаров - Идущие на смерть [litres]

– Откуда вы знаете? – нервно оглянулся Ершов.

– Не важно. Главное, что он знает это не хуже меня! – Она с отвращением кивнула на скованного цепями мужчину.

– Спасибо за предупреждение, – ответил следователь. – Это все, ради чего вы приперлись в тюрьму?!

– Все, что мне надо, я увидела! – коротко ответила Зоя и повернулась к выходу.

Сержант кинулся открывать перед ней стальную дверь.

Майор не мог скрыть негодования. Он сопел, как взбешенный бык, глаза налились кровью.

– Слышь, капитан, скажи этой дамочке, что мы тут тоже не пальцем деланные! – Несмотря на уморительные жесты чиновника, следователь заорал в голос.

Зоя вышла в коридор, остановилась в дверях, кивнула мужчинам:

– Господин Хорьков и господин Авдеев. Советую поспешить.

– Слушаюсь-с! – Чиновник на ходу освоил старорежимный сленг. Он стелился по полу вслед за женщиной, как умелый лакей.

– Извини, майор! – кивнул Сергей. – Она не всегда бывает такой сукой!

– Пошли вы к дьяволу, боссы столичные! – не мог успокоиться мужчина.

Сержант закрыл дверь в карцер, но прежде чем последний лучик света скрылся за порогом, оттуда донесся припев известной песенки, тихий смех и едва слышное вдогонку:

– Мы скоро увидимся, приятель… Очень скоро!

С лязгом захлопнулись засовы, сержант проводил высоких гостей, поставил блокировку на замок. Он уселся на табурет возле камеры слежения, достал планшет и возобновил просмотр фильма. Это было грубейшее нарушение устава, но покажите военного, который хоть раз в жизни не нарушал этот самый дурацкий устав?! Он полностью погрузился в просмотр кино и к окончанию смены начисто думать забыл о высоких гостях, здоровом мужике и чокнутой девице. Красотка хороша, ничего не скажешь, хоть и за тридцатник уже, но и фигура, и личико что надо! Какого хрена она вместо того, чтобы рассекать по столичным клубам, лазает по карцерам, одному Господу Богу известно! Он увлекся просмотром фильма и не расслышал тихий шум, доносящийся из камеры. Сюжетная линия могла запросто пойти по другому пути, кабы он взглянул на экран. Там было явственно видно, как худенький человек расшатал штырь, зацементированный в кирпичную стену. На пол камеры обрушились куски свежей штукатурки, и медленно, неохотно, как старая заноза, вылез из крепежа кусок металла. Однако, как известно, случайностей не бывает. Жизнь – это цепь закономерных событий, увязанных в причудливую вязь невероятных совпадений. Сержант отключил видео за четверть часа до окончания смены. Раздался звонок, на экране маячила румяная физиономия молодого лейтенанта. Это было его второе дежурство, и парень немного нервничал. Сержант оставил сменщику пачку чая и упаковку печенья и ушел домой. Все дальнейшее произошло в точности по сценарию, предсказанному Волковой. Около полуночи из карцера раздался крик. Камера красноречиво запечатлела, как арестованный корчится в агонии. Перепуганный лейтенант вызвал дежурного офицера, тот, в свою очередь, тюремного врача. Спустя десять минут в тесном тамбуре столпились трое мужчин. Дежурный по смене, немолодой капитан, был предусмотрительным человеком. Он на всякий случай вызвал охранника, вооруженного автоматом Калашникова. На экране было отчетливо видно худенькое скорчившееся тельце. Арестант не подавал признаков жизни. У капитана промелькнула мысль связаться с майором Ершовым, но время было уже позднее, а Трутнев выглядел настолько безобидно, что старый служака передумал, боясь оказаться высмеянным. Такая малость, как мнительность, могла спасти ему жизнь, но высшие силы в ту грозовую ночь распорядились иначе. Дверь распахнулась, мужчины зашли в карцер. Врач склонился над тщедушным человечком, прижал стетоскоп к впалой груди.

– Как этот дохляк мог несколько человек порешить? – зевнул лейтенант.

– Сейчас увидишь, кореш! – Кощей оскалил черную пасть.

… Авдееву почудилось, что он вернулся на войну. Только битва идет в благополучном тихом городе Ставрополе. Небольшая площадь перед входом в храм науки была заставлена военными машинами. Повсюду сновали крепкие люди в форме, и впервые за минувшие годы мужчина почувствовал себя в своей тарелке.

– Как видите, мой доклад был совершенно точен! – заявил Хорьков. – Отборные части ОМОНа защищают институт.

После посещения тюрьмы он казался подавленным и за время пути не проронил ни слова, но сейчас воспрял духом, выскочил из микроавтобуса, даже предпринял попытку подать женщине руку, которую она, впрочем, отвергла.